Властелин Африканского Рога - Михаил Серегин Страница 7

– Брось разводить философию вокруг обыкновенных бандитов! – легкомысленно отмахнулась подруга. – Пиратство – это разбой и грабеж. Только происходит не на суше, а на море. Какие тебе видятся особенности в преступности? Она была, есть и будет во всех странах.

– Ты слишком упрощаешь! Нищих стран достаточно и в Азии, и в Африке, и в Южной Америке. Но пираты в таком количестве появились только здесь.

– И ты можешь вскрыть корни этого явления? – с улыбкой вмешался в разговор Луиджи.

– Конечно! – воскликнула Пьетра, отчаянно жестикулируя, как и все южанки. – Пиратство менялось все годы, пока существует. Сначала рыбаки нападали на чужие рыболовецкие суда. В стране был страшный голод и нищета, и они таким образом защищали природные ресурсы своего побережья от расхищения. А потом нашлись люди, которые поставили это движение на крепкие рельсы и сделали из этого бизнес – успевают и кормить рыбаков, и прикарманивать огромные суммы награбленных денег.

– Если верить твоей теории, дорогая, – возразила Анна, – то в другом регионе должны быть определенные отличия. Например, в Малайском архипелаге.

– А они есть. Они, прежде всего, в поведении. Здесь, в Африке, в районе Африканского Рога пираты очень редко убивают моряков, заложников, редко топят суда. Своего рода это гордость и показной стиль их деятельности. Мол, цели наши чисты, мы не кровожадные злодеи, а борцы за справедливость. А вот в Малайзии слишком много жертв среди моряков и много потопленных судов.

– Это что же, национальное отличие? – шутливо поинтересовался Луиджи.

– Вряд ли, – ответила Пьетра, сразу сникнув и как будто уменьшившись в объеме. – На этот вопрос я пока не могу дать ответ. Возможно, дело в тех, кто стоит за пиратами.

– Предлагаю перемирие! – воскликнул Луиджи, поднимаясь с шезлонга. – Если дамы соизволят принять мое приглашение и пообедать со мной.

Встречать Шарифа выбежала вся деревня. Но первым с объятиями бросился верный друг Магиба.

– Мы уже и не надеялись увидеть тебя! – воскликнул восторженный эфиоп. – Живой! Где ж тебя носило столько времени?

– Да, Шариф! Заставил ты нас поволноваться, – хлопая босса по спине и плечам, тараторил Фарах. – Мы уже и надежду потеряли. Ты себе не представляешь, сколько бензина заставил нас сжечь Магиба. Целую неделю мы прочесывали все побережье на десятки миль. Неугомонный эфиоп! Он – единственный, кто до сих пор надеялся, что ты жив.

Вечером в деревне устроили праздник с песнями и танцами, как это было принято в таких случаях. Довольный и счастливый Шариф смотрел на своих соплеменников и вспоминал разговор с геологами. Сейчас их доводы казались ему слабыми. Вот она, его родина. От него зависит, будут ли жители его деревни и соседних на этом берегу сыты и счастливы, будут ли проходить вот такие веселые праздники, рождаться и расти дети. Кто и когда еще придет им на помощь, позаботится о них?..

– Слушай, Магиба, – спросил Шариф, повернувшись к своему другу, сидевшему рядом, – ты долго жил в городах, читал газеты, смотрел телевизор. Ты слышал о такой международной организации – Гринпис?

– А зачем она тебе понадобилась? – легкомысленно отозвался эфиоп, весело скаля зубы и хлопая в ладоши в такт танцу девушек.

– Ты скажи, слышал или нет? – продолжал настаивать Шариф.

– Слышал, а что? – ответил Магиба, оторвавшись наконец от созерцания танца и повернувшись к другу.

– Расскажи, что ты о ней знаешь.

– То же, что и все, – пожал плечами эфиоп. – Они выступают за охрану природы в мире.

– А как выступают?

– Ну что ты пристал? – отмахнулся Магиба. – Откуда я знаю, как они выступают. Вроде бы проводят какие-то акции. Собирают людей и организовывают… как бы тебе это сказать, ну… кричат, размахивают плакатами.

– И все? – разочарованно спросил Шариф.

– Ну, корабли у них есть свои. Я не помню, Шариф, – взмолился Магиба, – я же не прислушивался и не вникал. Ну есть они и есть. Мне до них не было никакого дела. Съезди в город, купи газет и почитай. А еще лучше дострой наконец свой большой дом и купи телевизор.

Шариф начал реализовывать свою мечту. Уже год как на берегу шло строительство его нового дома. Денег оно съедало очень много. И чем дальше, тем больше. А еще нужно было автономное электроснабжение, скважина для воды… К удивлению Шарифа, внутренняя отделка обещала стоить даже дороже, чем возведение стен, а уж об инженерном оборудовании и говорить не стоило.

Шариф твердо решил, что женится, когда дом будет готов. В нем поселится красивая хозяйка, которая будет ждать его возвращения на берегу и тосковать о нем. По выходным он будет возить ее на своей машине в город и покупать дорогие подарки, украшения и лакомства. А когда родятся дети и подрастут, то он обязательно отправит их учиться за границу. Может быть, даже в Россию.

Сияющий от удовольствия повар и стюард Антонио стоял сбоку у стола с белым полотенцем на руке. Он был безмерно счастлив, что хозяин взял его в это плавание. За месяц до отплытия яхты Антонио бросился изучать кулинарную литературу и консультироваться в самых знаменитых ресторанах Рима. Повару дома синьора Луиджи Паголетти, естественно, не отказывали в консультациях, уроках и мастер-классах. Надо отдать должное, что Антонио оказался в этом плавании на высоте. Практически каждый день он поражал пассажиров новыми кулинарными шедеврами из морепродуктов, изысканным сочетанием закусок, соусов и вин.

Луиджи только покачал головой, в то время как женщины не удержались от восторженных аплодисментов. Пассажиры стали рассаживаться.

– А где наш бравый капитан, Антонио? – спросил хозяин. – Он никогда не опаздывает к столу…

Неожиданно раздался зуммер внутренней связи. Антонио подошел к трубке.

– Синьор Луиджи, – несколько растерянно сказал стюард, подняв глаза на хозяина, – капитан просит вас подняться на мостик.

– Что случилось? – капризным голосом сказала Анна.

– Если капитан во время плавания обращается с такими просьбами, – наставительно ответил Луиджи, – то на это должны быть серьезные основания.

По голосу синьора Паголетти было понятно, что он отнюдь не воспринял просьбу капитана серьезно. Просто своим поведением Луиджи хотел добавить романтики в возникшей ситуации. Он поднялся из-за стола, бросив на него приготовленную салфетку.

– Пойдемте все вместе! – предложила Пьетра с наигранной тревогой. – Вдруг прямо по курсу страшная опасность. Появился «Летучий голландец» или пираты под черным флагом с черепом.

– Или морское чудовище, – поддержал подругу жены Луиджи страшным голосом.

Веселясь, компания двинулась к лестнице, ведущей на рулевой мостик. Смуглый капитан в белой фуражке с эмблемой яхты в виде стилизованных латинских букв «А» и «Р» с неудовольствием глянул на женщин, протянул хозяину бинокль и показал рукой вперед по курсу яхты.