Президент не может умереть - Владимир Гриньков Страница 52

Гости наблюдали, как идут занятия строевой подготовкой, а после этого перешли на стрельбище — здесь, как бы случайно, как раз проводились стрельбы, и американцы смогли убедиться, что джебрайская армия вполне боеспособна, потому что ее солдаты стреляют без промаха. Бахир стоял за спиною посла, глядя не столько на мишени, сколько в затылок дипломата, и тот, почувствовав взгляд, обернулся и произнес довольно внятно:

— Иногда человек меняет решение — если его вынуждают к этому обстоятельства.

Из-за трескотни пулеметов его никто не услышал, кроме Бахира.

На лице министра отразилось недоумение. Посол продолжал:

— Если одна из сторон ведет себя недостойно, то о каком компромиссе может идти речь?

Это было все. Большего американец не мог себе позволить.

— А в вашей армии используются пули со смещенным центром тяжести? — спросил кто-то из американцев, и полковник вынужден был, отвечая, отойти от посла, и потом, пока продолжалось посещение, они больше не сближались. Да и зачем? Все главное сказано. Прощаясь, посол крепко и энергично пожал руку военного министра и тут же отошел в сторону.

«Точно так же они окажутся в стороне, если все сорвется, — внезапно подумал Бахир. — Меня подталкивают на провокацию, хотя могли бы справиться с этим и сами — достаточно одной атаки повстанцев на армейский пост, и вот она, война». Но мысль эта скоро ушла, не до этого сейчас было. Все просчитав и обдумав, на следующий день военный министр вылетел на юг страны.

Командир особого отряда по борьбе с терроризмом встретил министра сдержанно, но за сдержанностью Бахир ощутил тщательно скрываемое напряжение:

— Как Бобо?

— В норме, — отвечал Салех.

— Покажи его.

Бобо был все так же молчалив и тощ, только глаза у него изменились. Бахир это заметил сразу, едва увидев паренька.

— Ты помнишь меня? — спросил Бахир.

Бобо кивнул и взглянул на Салеха.

— Что он умеет? — спросил Бахир.

Вместо ответа Салех вынул изо рта сигарету и неожиданно ткнул тлеющим концом в щеку Бобо. Лицо паренька свела судорога боли, он сделал шаг назад, но не издал ни звука, лишь смотрел на своего покровителя недоуменно.

— Так нужно, — буркнул Салех и подтолкнул парнишку, — ступай, понадобишься — позову.

— Смотри, не перегни палку, — заметил Бахир, когда Бобо ушел.

— Обычно я таких фокусов себе не позволяю. Это обычная демонстрация — насколько он управляем.

Бахир заключил, что Салех верно понял, что от него требовалось.

— Тебе придется с ним поехать в Хедар, — сказал Бахир. — Кто-то должен постоянно находиться рядом. Он плохо ориентируется в городе, не привык.

Салех молчал, понимая, что самое главное не сказано.

— Сопровождать парня будешь до условленного места. Основное он должен сделать сам. Как у него со стрельбой?

— Лучше, чем с послушанием.

— Ты дашь ему оружие и покажешь фотографию человека, которую я тебе оставлю. Дело крайне сложное — срыва быть не должно ни при каких обстоятельствах.

Салех коснулся ладонью лба.

— Бобо должен застрелить этого человека, после чего вы с ним вернетесь сюда и будете сидеть тихо.

— Это все? — спросил Салех.

— Да.

Министр вынул из внутреннего кармана кителя глянцевое фото и протянул его Салеху. Тот взглянул и поднял на министра удивленные глаза. Там была женщина, причем не джебрайка — лицо европейское, волосы светлые, такие же глаза. Министр молчал, скулы его окаменели. Кажется, он не собирался ничего объяснять. Салех перевернул снимок. Там значилось карандашом: «Людмила Песоцкая»

— Русская? — все же уточнил Салех.

— Работает в госпитале, там и будете ее ждать, — ответил Бахир и добавил, чтобы завершить разговор: — Это необходимо.

Лицо на фотографии было напряженным, в глазах — острая тревога.