Опасная командировка - Александр Ковалевский

Комета Галлея, появляющаяся на земном небосклоне каждые семьдесят шесть лет, с древнейших времен вызывала у людей суеверный ужас и считалась предвестницей несчастий. Когда весной 1910 года ожидали очередной ее визит, газеты и вовсе пугали всех концом света. Будто бы комета Галлея своим хвостом, который может простираться на полнеба, отравит земную атмосферу ядовитым газом и земной род прекратит свое существование. Но земная атмосфера оказалась непроницаемой для разреженных кометных газов, и проход Земли через хвост зловещей кометы никаких глобальных катастроф не вызвал.

К следующему визиту небесной гостьи в 1986 году земляне подготовились заранее и выслали ей навстречу целую космическую флотилию, которая прошла в девяти тысячах километрах от летящего ядра кометы, и астрономам удалось рассмотреть его в облаках космической пыли. Фотографии кометы опубликовали издания всего мира. Говорили, что комета похожа на рыбью голову с красным глазом.

О дурных предзнаменованиях, связанных с появлением кометы Галлея, никто уже не вспоминал. Наоборот, на 1986-й человечество возлагало большие надежды. Год начался с мировой сенсации – по взаимной договоренности лидеры двух ядерных супердержав Рейган и Горбачев обратились с новогодними поздравлениями к народам США и СССР. Американский президент впервые в истории поздравил граждан СССР с Новым годом, а Генеральный секретарь ЦК КПСС – американцев. Пятиминутное поздравление Рейгана советского народа показывали в программе «Время»: «Добрый вечер! Я – Рональд Рейган, президент Соединенных Штатов. Я очень рад, что могу обратиться к вам по случаю Нового года». Рейган говорил как проповедник. Нашим телезрителям такое было в новинку. «Для нас священная истина, – сказал он, – что каждый человек – это единственное в своем роде творенье Божье с его особыми талантами и надеждами». Горбачев в своем обращении к американскому народу тоже говорил о надежде. Перефразировав название романа Стейнбека «Зима тревоги нашей», он заменил «тревогу» на «надежду».

Спецкор Агентства печати «Новости» (АПН) Илья Ладогин встречал 1986 год в ожидании предстоящей ему длительной загранкомандировки в Афганистан, где уже шестой год шла необъявленная война. В афганское бюро АПН его отправляли на целых два года, и столь длительная командировка в застрявшую в Средневековье азиатскую страну, где женщины ходили в парандже ^[1], а по их календарю должен был наступить только 1365 год, не вызывала у Ильи особого энтузиазма, но отказаться было нельзя. Нужно было сменить их спецкора в Кабуле, и, когда редактор международного отдела АПН пожаловался ему, что никто туда ехать не хочет, Илью черт дернул за язык сказать, что он мог бы поехать. Уже на следующий день его вызвали к главному редактору. Главный, крепко пожав ему руку, поздравил с предстоящей командировкой в Афганистан, мол, для Ильи как журналиста-международника это очень перспективно, если его там не убьют, конечно.

Илья и сам понимал, что загранкомандировка в Афганистан была для него шансом, поскольку получить назначение собственным корреспондентом в Лондон, побывать в котором он, как всякий уважающий себя битломан, мечтал, было практически невозможно. Илья «заболел» битломанией еще школьником, даже не зная тогда, что покорившие его мелодии – это «Битлз». Это было летом 1974-го, когда после окончания восьмого класса всех, кто перешел в девятый, на месяц отправили из Харькова на сельхозработы в село Хотомля. По вечерам на организованной между берез и сосен дискотеке все танцевали под магнитофон. Самыми любимыми медляками у Ильи были надрывно-пронзительная «Oh! Darling please believe me. I’ll never do you no harm» и несколько мрачноватая «I want you. I want you so bad…», звучавшая так, будто исходила из самого сердца. Завершалась эта почти восьмиминутная рок-композиция неустанными гитарными переборами под стон и шипение синтезатора. Под эти многократно повторенные гитарные риффы ^[2] Илья по уши влюбился в девчонку из параллельного класса, прижимавшуюся к нему всем телом во время этого завораживающего медляка.

Вернувшись домой, Илья почти год безуспешно пытался выяснить, кто автор этой запавшей ему в душу композиции. Только к концу девятого класса он случайно услышал запомнившиеся ему гитарные переборы на магнитофоне одноклассника и от него же узнал, что это «Abbey Road» – последний записанный «Битлз» альбом, ставший их лебединой песней.

Своего магнитофона, чтобы переписать себе этот альбом, у Ильи тогда еще не было, но товарищ дал ему послушать пластинку со знаменитой битловской песней «Girl»: «Is the anybody going to listen to my story all about the girl who came to stay…» На советской пластинке эта песня была представлена как английская народная песня «Девушка» квартета «Битлз». «Гёрл» Джона Леннона покорила Илью окончательно. Теперь он просто бредил «Битлз», и, чтобы понимать, о чем поют в своих песнях англоязычные битлы, он даже подналег на английский, который стоило выучить только за то, что на нем разговаривал Леннон. В десятом классе Илья создал свой вокально-инструментальный ансамбль, и их визитной карточкой стала битловская «Girl». Но его мечте – взять афтограф у Джона Леннона – увы, не суждено было осуществиться.

Общественный статус Агентства печати «Новости», нацеленного в основном на внешнеполитическую пропаганду, позволял обмениваться информацией с представителями зарубежной прессы. Как всякое учреждение, связанное с заграницей, АПН работало в тесном контакте с «конторой», вплоть до того, что должность зампреда «Новостей» была закреплена за представителем КГБ. Подбором кадров в АПН занимались соответствующие отделы КГБ и студентов международного отделения журфака вели с первого курса, приглядываясь и оценивая их. Илья же еще в студенческие годы стал «невыездным» из-за своего участия в несанкционированном митинге, посвященном памяти Джона Леннона в декабре 1980-го, на котором он в шутку предложил переименовать Ленинские горы в «Леннонские». Спасло его тогда от отчисления с журфака МГУ лишь то, что к тому времени Джон Леннон считался в СССР «прогрессивным деятелем», чуть ли не коммунистом, ведь Джон, как и тогдашний генсек Брежнев, выступал «за мир во всем мире». Песня Джона Леннона «Give Peace a Chance» («Дай миру шанс») стала гимном всех протестующих против военных действий США во Вьетнаме, а сам Джон в знак протеста против поддержки Великобританией американской войны во Вьетнаме вернул королеве свой орден Британской Империи.