Турецкий транзит - Владимир Гриньков Страница 47

Даже растерялась. Потому что в таком случае было непонятно, откуда у Татьяны сведения о Звонаревых и что она вообще об этом знает. Но сомнения эти еще не успели отлиться в чеканную мысль. И она только произнесла задумчиво:

– А интересно, как они жизнь прожили.

– Плохо.

– Плохо? – не поверила женщина.

– Мне тетя Галя рассказала. Это родственница Александра Александровича. Прокопова то есть. Она Звонаревых знала. И сказала мне, что Маша покончила с собой из-за Звонарева.

– Ох! – прижала руки к груди Надежда. – Бил?

– Иногда можно и не бить, а жизнь такая будет, что лучше в петлю, чем дальше терпеть, – сказала Таня. – Мы-то с тобой разве плохо жили? Мы жили хорошо. Намного лучше, может быть, чем они в своей Москве. И дальше будем жить.

Она хотела успокоить растревоженную женщину. Дать ей понять, что никаких катаклизмов не случится и дальше все будет так, как было прежде. И даже лучше.

– Я тебе денег привезла, – сказала Таня.

Достала пухлую пачку пятисотрублевых купюр и всю ее, без изъятий, протянула женщине.

– Это сколько здесь? – обмерла женщина.

– Я не знаю. Много. Тысяч тридцать, а может быть, и больше.

– Я две такие бумажки в месяц зарплаты получаю, – сказала Надежда.

– Это я знаю, ма. Но мы с тобой больше никогда не будем бедными. Я обещаю.

* * *

К ней должен был заехать Хеджи – они договаривались вместе пообедать, и хорошо, что он еще не успел появиться, когда раздался телефонный звонок.

Татьяна сняла трубку.

– Алло? – сказала, внутренне напрягшись.

Она многого боялась в эти дни. Не так сказать. Не так ответить. Не так сделать что-то, наконец.

– Привет, Полина. Это Борщагов. Уже вернулась из своей Турции?

Она онемела и не знала, что ответить.

– Ты прости, но я действительно не знал, что с Мармарисом так получилось, – продолжал покаянно неведомый ей Борщагов. – Наш последний платеж отелю не прошел, и они нашей квоты нас лишили. Ты как там вывернулась? Поселилась за свои?

– Ну да, – пробормотала она неуверенно, потому что ее долгое молчание могло создать проблемы.

– Как отдохнула? – воодушевился Борщагов. – Не разочарована?

– Нет.

– Я рад. Слушай, я вот по какому вопросу. А мы ведь сдохли окончательно. Закрываем фирму. У нас офис пустует уже две недели. Но я сегодня здесь, и хорошо, что я тебя застал. Сможешь подъехать, забрать свою трудовую? А то мы долго потом, боюсь, не сможем встретиться.

– Я даже и не знаю.

Она была растеряна. И уж тем более не было ни малейшего желания встречаться с каким-то Борщаговым. Но тот настаивал.

– Ты обязательно заедь! Закроем тему, а не то придется тебя теребить постоянно. Мы закрываемся, а человек у нас неуволенный остается.

Теребить постоянно – это было ей совсем не нужно. Не хватало еще, чтобы этот Борщагов названивал ей ежедневно, и, не дай бог, позвонит, когда здесь будет кто-то посторонний, при ком придется разговаривать, и вдруг ответишь что-то невпопад.

– Хорошо, – сказала она. – Я приеду.

Замялась, обнаружив, что не знает, а куда ей ехать, собственно, и пока думала, как спросить, в эту паузу длиной в секунду Борщагов произнес будничное «Жду!» и положил трубку.

Она опешила. Но ничего уже нельзя было поделать. Только ждать повторного звонка.

Борщагов. Откуда она могла знать эту фамилию? Что-то знакомое ей слышалось. Борщагов. Это не из ее турецкой жизни. Это где-то здесь, в Москве. Конкретно – в этой квартире. Где-то она видела эту фамилию.

Пошла по квартире. Брала открытки с полок, вчитывалась в текст. Там не было такой фамилии. Ничего Борщагов не присылал Полине. Газеты, журналы. Нет, за эти дни она ничего не читала. Не могла она эту фамилию в журналах видеть. И тут ее взгляд упал на благодарственную грамоту, которая в рамке под стеклом висела на стене. Точно, вот он, Борщагов А.Н., генеральный директор. Благодарит Полину Звонареву за успехи в работе. А чего такого Борщагов А.Н. генеральный директор? Туристической фирмы «Агентство всемирных путешествий».

Татьяна раскрыла телефонный справочник. Там были телефон и адрес «Агентства всемирных путешествий». И теперь проблема снималась.

Она еще успела просмотреть несколько фотоальбомов со снимками из взрослой жизни Полины и там нашла сделанную в офисе фотографию: несколько девушек сгруппировались вокруг вальяжного господина с бородкой. На стене за спинами представителей развеселой компании – плакаты с видами заморских достопримечательностей, какими обычно обвешаны стены турагентств. Это и было рабочее место Полины, судя по всему. А бородатый дяденька – наверняка Борщагов А.Н. собственной персоной.

* * *

Когда приехал Хеджи, Татьяна попросила отвезти ее по адресу, найденному ею в телефонной книге.

Пока они ехали, Хеджи рассказывал, что у них получается с отснятым в Турции материалом, и обещал девушке показать наиболее интересные куски.

– Там есть такое, чего не видит ни один турист, – говорил Хеджи. – Нет доступа для любопытных. А для нас все двери были открыты. Мы же снимали фильм.

Она слушала невнимательно и кивала, хотя мыслями была далеко.

Офис она отыскала без труда. Входила туда не без волнения, но там увидела уже знакомого ей по фотографии бородача и те плакаты, что на той же фотографии видела, и волнение ее пригасло, словно она пришла туда, где ей все было знакомо. И еще здесь было безлюдно, что существенно снижало риски.

– Привет! – сказал ей бородач, он же Борщагов А.Н. – Рад тебя видеть!

– Я тоже, – произнесла она в ответ нейтральное.

– А ты изменилась.

– Неужели? – дернула плечом, и сердце у нее сжалось.

– Все-таки отпуск, – сказал Борщагов А.Н. – Отдохнула, похорошела – все понятно.

Не так все страшно, оказывается.

– Мне нужно твое заявление, – сказал директор. – Что ты увольняешься по собственному. Задним числом. Я мог бы тебя уволить в связи с ликвидацией фирмы. Но тебе это невыгодно, – сообщил неискренне.

Татьяна уловила лукавство в его голосе, но ей, по большому счету, было все равно. Написала под диктовку заявление. Получила на руки трудовую книжку. Раскрыла, не удержавшись. Звонарева Полина Олеговна.

Борщагов перебирал бумаги в папке с надписью «Звонарева» на обложке. Наверное, личное дело Звонаревой П.О. И среди прочих бумаг Татьяна вдруг увидела загранпаспорт.

– Мой? – спросила осторожно.

– Твой, – отозвался Борщагов невнимательно. – Служебный. Нужен? По нему еще кататься можно.

Она не знала о существовании второго паспорта Полины. Даже не подозревала о том, что людям, которым часто приходится вылетать за рубеж, выписывают вторые загранпаспорта. И приняла этот паспорт из рук Борщагова просто как подарок судьбы.