Бикфордов час - Сергей Самаров Страница 45

Обогнув холм и, к счастью часовых, никого из них не встретив, причем понимая, что не в каждой палатке что-то похожее с первой происходит и не все часовые будут настолько увлечены наблюдением за сослуживцами, что презрят опасность, я не на индикатор оптической активности полагался, а на собственный бинокль с тепловизором. Вышел я, как и предполагал, на дорогу, ведущую в ту самую деревню, что расположилась на стыке позиций двух украинских армейских батальонов. Наверное, деревню первым занял соседний батальон, потому у этого батальона, с которым я имел дело, осталась возможность разместиться своим вторым эшелоном только на холме. Но меня решение этого вопроса волновало, признаюсь, мало, навещать командование соседнего батальона в мои планы тоже не входило, и потому, пробежав только полтора километра по дороге, я свернул в сторону, на боковую дорогу. А здесь, только один раз глянув на часы, уже начал набирать скорость бега. Зная свои силы, я не боялся. Раз в неделю я проводил в своем взводе марш-бросок на пятьдесят километров. И каждый раз преодолевал дистанцию вместе с солдатами. Мне не требовались навыки марафонца, чтобы уложиться во времени, поскольку в темное время суток я все равно укладывался с запасом. Темного времени оставалось около восьми часов, а на преодоление сотни километров я рассчитывал потратить около пяти часов. Но даже если не получится уложиться в восемь часов – мало ли какие могут быть задержки, там, в тылу достаточно глубоком, где уже нет прифронтовых строгостей, постов и патрулей, я вполне смогу отлежаться день где-нибудь в тени деревьев, чтобы в следующую ночь добраться до места. Да, возможно, и днем могу рискнуть. Хотя это скорее всего не лучший вариант. Пока же я бежал, не выключая индикатор оптической активности, и именно индикатор подсказал мне, что позади на дороге что-то есть. Я оглянулся и увидел свет фар догоняющей меня машины. Но свет этот был еще настолько далеким, что не представлял для меня опасности. Разве что опасности споткнуться в то время, когда я оборачиваюсь. Споткнуться, упасть и сломать себе шею. Но этот уровень опасности примерно равнялся тому, когда бы я прогуливался по городским тротуарам и опасался, что какая-то машина выскочит на тротуар и собьет меня. Порой такое случается, машины вылетают на тротуар, но возможность, что вылетит она именно туда, где нахожусь я, чрезвычайно маловероятна. Точно так же была опасна для меня и машина, идущая вдалеке. Я продолжил бег до того момента, когда мог попасть в прямой свет фар, и только тогда спрыгнул в глубокий кювет, где уютно пригнулся к луже застарелой зеленой грязи. Однако грязи я боялся не больше, чем идущей вдалеке машины, и вполне был в состоянии, если бы машина рядом остановилась, нырнуть в грязь и там на какое-то время затаиться. Но принимать грязевую ванну мне не пришлось. Хотя я и уловил, что двигатель «уазика» почти рядом со мной сбросил обороты. Похоже было, что водитель перешел на меньшую скорость и начал притормаживать. Было бы, конечно, большой удачей, если бы машина остановилась рядом со мной. Если она не битком набита автоматчиками, готовыми к схватке, я, возможно, сумел бы справиться кое с кем и захватить машину. Комплекция у меня такая, как у большинства людей. То есть я внешне вполне средний человек и допускаю, что смог бы надеть на себя форму водителя, забрать его документы и какую-то часть пути быстро проехать. А тех, кто в машине едет, очень не скоро найдут плавающими в грязной луже кювета. Там может поместиться несколько человек.

Но, к моему разочарованию, машина проехала дальше. Значит, мне и дальше предстояло «наматывать километры» себе на ноги. Я приподнялся из кювета вовремя и увидел, как мигают красные фонари стоп-сигнала. Водитель тормозил классическим способом. Не держал педаль тормоза постоянно нажатой, а притормаживал импульсными нажатиями. Значит, машина все же желала остановиться? Я уже приготовился побежать за «уазиком» вдогонку, когда увидел, как фары осветили поле в стороне от дороги. Значит, не включая сигнал поворота, внедорожник с дороги съехал. Кювет здесь был глубокий и широкий. Преодолеть его даже внедорожнику не по силам. Значит, где-то там есть поворот на боковую дорогу, скорее всего, грунтовую. Я снова спрыгнул в кювет, который только что покинул, согнулся, спрятавшись от взглядов со стороны, вытащил карту и фонарик, посветил себе и нашел место, где я нахожусь. Да, действительно, впереди был поворот на грунтовую дорогу. А в километре от дороги находился лес, который я в темноте не видел. Какого-то обозначения, кроме девственного леса, там не было. Но не по грибы же поехал «уазик». И время не то, и вообще грибной сезон еще не скоро начнется. Я понимал, что меня мало должно касаться расположение воинских частей украинской армии по эту сторону фронта. Это дело разведки ополчения, которая мне помогает, но помогать которой я, имея собственное задание, совсем не обязан. Тем не менее для выполнения моего задания мне неплохо было бы часть пути преодолеть транспортом. А там мог быть транспорт.

Я поднял бинокль, чтобы рассмотреть лес, к которому стремился «уазик». И увидел в той стороне несколько машин того же типа. А дальше… А дальше были выставлены целых две батареи РСЗО «Град». Там же, неподалеку, стоял небольшой палаточный городок. Как я полагал, солдатам, обслуживающим системы залпового огня, предоставили возможность жить в относительном удобстве. А самая большая палатка, рядом с которой стояла внушительных размеров тележка, была использована, видимо, как склад боеприпасов. Тележка для того и стояла здесь, чтобы возить заряды к самим «Градам». «Град» быстро расходует свой боезапас. А ради одного залпа подгонять его к передовой было не просто неразумно, но даже и опасно, поскольку у донецкой армии имелись в распоряжении более мощные и более дальнобойные РСЗО «Смерч», способные ответным огнем просто уничтожить «Грады».

Но все эти расчеты меня касались мало. Мне в данном случае нужна была только машина, и я решил ее добыть. Для чего срезал путь и не за «уазиком» побежал, а почти наперерез его движению. Это вовсе не говорило о том, что я хотел догнать внедорожник. Я, конечно, достаточно высокого мнения о своей физической форме, тем не менее бегать наперегонки даже с таким относительно тихоходным автомобилем, как «уазик», я не собирался. А вот посмотреть на месте, что там эти машины делают, и найти возможность прокатиться на одной из них – это меня вполне бы устроило. Главная трудность в моей затее состояла в том, чтобы угнать одну машину и не вызвать этим тревогу среди других водителей, то есть не пригласить их в преследование. Пока у меня никакого конкретного плана не было, но планы часто составляются на месте. А в таких обстоятельствах, когда у меня предельно мало данных, вообще невозможно составить заранее даже приблизительный план. Можно только цель определить. И я двигался вперед, не выходя на дорогу. И за время моего движения в сторону леса с «Градами» по дороге в ту же сторону проследовал еще один «уазик». Общее количество машин говорило о том, что проводится какое-то оперативное совещание. Я никогда не пытался узнать, на какое расстояние должны быть отведены, согласно минским договоренностям, средства тяжелой артиллерии, к каковым относятся системы залпового огня, но похоже было, что украинская сторона готовится к нарушению перемирия. Пока я находился вне пределов слышимости от батарей «Града», я остановился и набрал на трубке номер Миколы. Звонки длились долго. Микола, наверное, спал. Но начальнику разведки вообще-то положено во время сна держать трубку рядом с рукой. Наконец Микола ответил: