Пастырь из спецназа - Михаил Серегин Страница 44

– Митрополит Акинфий сказали, чтобы было все, как у людей, – видимо, наконец-то правильно оценив реакцию священника, тихо произнес прораб. – Мы и сделали.

«Как у людей… – повторил про себя священник. – Ну да, конечно… как у людей…»

* * *

Монахи восстановили все: заезжай и живи. Разумеется, в доме не было ни их с Ольгой огромной кровати, ни материного шифоньера – что сгорело, то сгорело, но и мойка на кухне, и удобства в туалете, и новый газовый котел в подвале уже были подключены и работали.

Отец Василий щелкнул выключателем, и зал залил свет. Он повернул в душевой кран, и сверху брызнула мощная, быстро набирающая температуру теплая струя, он топнул ногой по гладкому паркетному полу, и тот даже не пискнул. И тогда он вышел во двор и подошел к сидящим на крыльце летней кухни и стоящим рядом монахам.

– Спасибо, родные, – низко, в пояс, поклонился он им. – Век не забуду.

Монахи молча поклонились в ответ и начали собираться.

– Отобедайте с нами, – спохватилась Ольга.

– Не извольте беспокоиться, матушка; у нас через два часа поезд, – степенно ответил за всех прораб. – Надо в лавру торопиться…

* * *

Все свои вещи они перевезли в новый дом за час. А к вечеру к ним приехали все их немногочисленные друзья: Вера, Толян да Костя. И каждый привез, что мог: Вера – ящик пива и курочек-гриль из шашлычной, Толян – две бутылки водки и мешок отборной картошки, а главврач районной больницы Костя – новенькую микроволновку и огромный, пожалуй, с хорошее полено, кусок осетрины.

– Хватит монашеской жизни! – поднял первый тост главврач. – Даешь нормальное буржуйское семейное счастье!

– Вы не правы, Костя, – улыбаясь, покачала головой Ольга. – Мы не ведем монашеской жизни…

– А тихое буржуйское счастье нам тем более не по нутру, – в тон смиренному голосу попадьи добавил Толян.

– Точнее, пока не по карману, – поправил Толяна отец Василий, и все расхохотались.

– Кстати, – оторвался от курочки Костя. – Как ты, Мишаня, относишься к этой экспозиции?

– Какой экспозиции? – не понял отец Василий.

– Ну, к тому, чтобы твою икону в области выставить, – пояснил Костя.

– Ну, во-первых, икона не моя, – натужно улыбнулся священник. – А во-вторых, я про эту экспозицию вообще впервые слышу, и то от тебя. Мне мое начальство ничего такого не говорило.

– Странно, – Костя вцепился зубами в курочку. – А мне сказали, все уже и в патриархии согласовано…

– Чушь собачья, – отмахнулся священник. – Не бери в голову. Кто им разрешит икону из храма забирать? Сам посуди.

Но все оказалось вовсе не такой чушью, и Костины «сплетни» имели под собой вполне реальную основу. Потому что уже на следующий день отцу Василию позвонил отец Никифор из храма Покрова Пресвятой Богородицы.

– Ну, что, отец Василий, слышал уже? – рокочущим басом поинтересовался этот авторитетнейший священник областного центра.

– Ну… ходят всякие сплетни, – уклончиво ответил отец Василий.

– Не вздумай отдавать, – пророкотал отец Никифор. – Она и так у тебя безо всякой охраны, а в музеях тем более – сам знаешь, какая обстановка… Поставят старушенцию на двести пятьдесят деревянных в месяц, а что она сможет?

– Согласен.

– И вообще, знаешь, что я тебе скажу… только ты не ерепенься, головой подумай, прежде чем отвечать… Тебе ее по-хорошему нам отдать, в область…

– То есть? – Волна гнева захлестнула отца Василия.

– У тебя приход мизерный… Ну сколько там у тебя православных? Тыщи две?

– Две семьсот пятьдесят один, – наливаясь кровью, уточнил отец Василий.

– Ну вот… Сам говоришь, что немного… А у меня аж восемьдесят шесть тысяч… И охрана отлажена…

Отец Никифор говорил и говорил, а отец Василий боролся с собой из последних душевных сил. Он прекрасно понял, к чему клонит старый хрыч. Не выдержал отец Никифор искушения, позарился, паскудник, на чужое…

Понятно, что прихожан в области больше, хотя явно не восемьдесят шесть тысяч – откуда такая статистика, надо еще посмотреть… Главное в другом: значение намоленной поколениями наших православных предков чудотворной иконы в приходе переоценить сложно – это и есть воплощенное, живое чудо, основа основ.

– Ты подумай, отец Василий, сразу можешь не отвечать, – продолжил отец Никифор. – А на экспозицию отдавать не вздумай. Ты понял?

– Понял. – Отец Василий кинул трубку на рычаги, и телефон снова затрезвонил.

– Михаил Иванович? – назвали его мирским именем.

– Да… – устало и раздраженно откликнулся священник.

– Вас беспокоят из областного Управления культуры. Мы насчет экспозиции… Светлана Владимировна меня зовут.

Внутри у отца Василия все сжалось. «Вот оно! – подумал он. – Началось!»

Чиновники от культуры замахнулись на многое. Их насквозь атеистическое мышление было неспособно усвоить ту мысль, что икона не есть предмет светского наслаждения искусством. Нет, Светлана Владимировна, конечно, пыталась выглядеть прилично; она даже заверила, что с иконы в кратчайшие сроки будет изготовлена качественная копия, которой и предполагалось заменить оригинал на время выставки…

«Вы что, охренели?! – чуть не заорал отец Василий, когда услышал это варварское, богохульное предложение. – Как это заменить оригинал?! В храме?!» И только огромным усилием воли он удержал себя в рамках приличий.

– У нас вот и гости из Швеции как раз будут… – щебетала Светлана Владимировна. – И делегация из Санкт-Петербурга… Я знаю, что вам не положено неосвященные копии в храме держать, так вы ее заодно и освятите…

Отец Василий собрал свою волю в кулак, чтобы не обматерить эту странную работницу культуры, и шаг за шагом начал выяснять, а какие такие у них полномочия. И оказалось, что практически никаких. Единственное, чем пыталось козырять Управление культуры, оказалось какое-то согласительное письмо из секретариата патриархии. Но это был совсем другой разговор: теперь, после того как отец Василий лично познакомился с самим митрополитом Акинфием, ему секретариат был не указ.

– И речи быть не может, – победно усмехнулся он в конце разговора. – Я, как человек богобоязненный, такого надругательства над народной святыней позволить не могу.

– Ну, хоть копию снять позволите? – как-то слишком легко пошла на попятный дама из области. – Нам ведь нужно что-то высоким гостям показывать…

– В ночное время и в присутствии моей охраны – пожалуйста, – милостиво согласился отец Василий.

* * *

Художника они прислали через день. Отец Василий долго, часа два, беседовал с этим почтительным молодым человеком, но никакой опасности от него не почуял и лишь после этого отдал все необходимые указания Алексию, строго-настрого запретив отлучаться из храма хоть на минуту, пока чужой человек будет здесь.