Ошибка ликвидатора - Сергей Самаров Страница 40

Только после этого я обратил внимание, что колено мое стоит на чем-то жестком, находящемся выше уровня дороги. Я посмотрел вниз. Колено упиралось в загипсованную руку человека, который хотел выключить зажигание в моей машине. Гипс был слегка окровавленным, но эти пятна были уже черными, следовательно, старыми.

Я перевернул человека лицом кверху и узнал подполковника Халидова, того самого старшего следователя, который сломал себе руку, пытаясь ударить меня. Полковник Самокатова категорически запретила мне убивать его.

Он сильно морщился от дыма, когда лез в машину, поэтому я не смог его узнать. Стрелял я с левой руки. Мои пули вошли ему прямо в темя. Два входных отверстия были хорошо видны. Выходных не было.

Старший лейтенант Аграриев спустился со скалы и подбежал ко мне. Он был с длинной бородой. Я чуть было не вскинул на него пистолет-пулемет, но вовремя остановился.

— Как ты, цел? Почти в упор стреляли же!..

— Даже в планшетник не попали, — прохрипел я, показывая пальцем место, где четыре пули разорвали обшивку бронежилета как раз над клапаном кармана с планшетником. — Генерал стрелял. Автомат держать, наверное, никогда не умел или разучился по возрасту и важности.

— Какой генерал?

— Шарабутдинов. С племянником, предполагаю, ехал. С Камалом.

— А этот?.. — Аграриев кивнул в сторону человека при генеральских лампасах, лежащего на дороге.

— Подстава, двойник. Сильно похож, говорят.

— Логунов! — напомнил мне старший лейтенант. — Теперь ему придется работать.

— Я слушаю вас, но не могу понять, что произошло, — отозвался Сережа так четко, словно находился неподалеку.

Слышимость была идеальная.

— Пока и не надо. Мы еще и сами не разобрались. Колонна ликвидирована, но мимо нас проехал такой же, как у меня, ярко-синий «Мустанг». В нем скорее всего находятся Камал Шарабутдинов и его дядя генерал Башир Насухович. В колонне ехал просто похожий человек в генеральском мундире, двойник, если хочешь. Умышленная подстава. Теперь вся надежда на твою точность. Наверняка на генерале будет бронежилет.

— Ни один бронежилет не выдержит мою пулю.

— Согласен, — сказал я и кивнул так, словно Логунов мог меня видеть.

— Командир, в тебя, я слышал, тоже очередь попала, да? — спросил старший лейтенант Логунов. — Как самочувствие? Ребра целы?

— Кажется, только ушиблены. У АК-74 не такая пуля, которая может меня завалить. Только хрипеть вот начал. Но это все пустяки. Минут через десять-пятнадцать, если судить по скорости «Мустанга», новые гости прибудут в аул.

— Я их на дороге встречу. Как только машину покинут. После чего придется все-таки оставшейся парой мотодельтапланов заняться. Они не дадут мне взлететь.

— Работай! — приказал я. — Держи нас в курсе дела.

Пока старший лейтенант Логунов готовился к работе, дожидался, когда в прицеле появятся его мишени, мы с Аграриевым оттащили от «Мустанга» в сторону два тела, а потом попытались поставить его на колеса. Но сил двух человек на это явно не хватало.

Тут я к месту вспомнил старшего прапорщика, который служил в нашей бригаде старшиной роты, правда, в другом батальоне. Этот субъект принципиально ездил только на «Оке». Если застревал где-то, то ему ничего не стоило выйти из машины, выгнать из нее всех пассажиров, ухватиться за передок и переставить его на новое место. Потом он точно так же переставлял и зад машины, хотя и не выглядел чрезвычайно сильным человеком.

Нам со старшим лейтенантом этого старшего прапорщика сейчас явно не хватало.

Я даже пожалел о том, что мало внимания уделял приседаниям со штангой. Сейчас крепкие ноги очень пригодились бы мне.

Вообще приседания со штангой не всегда и не во всем полезны. С одной стороны, это упражнение сильно закрепощает бедра, что мешает во время темпового бега. А я всегда считал, что умение быстро бегать и вообще стремительно перемещаться, появляться то в одном, то в другом месте — это важная привилегия спецназа ГРУ. Фирменный почерк, так сказать.

С другой стороны, приседания со штангой дают большие возможности для прыжков с места, что позволяет в любой ситуации наносить мощные удары коленями в челюсть. Но все навыки рукопашного боя мне в реальной схватке ни разу в жизни применять не довелось. Поэтому я все же считал, что умение быстро бегать — куда более важное дело, чем удары коленями. Их можно заменить другими. А вот быстрое перемещение ничем уже не заменишь.

Нам пришлось думать, как вернуть машину на колеса, в естественное положение. Мы решили раскачивать «Мустанга». Это дополнительно мяло крышу, но давало хоть какой-то шанс на успех.

Когда у нас что-то стало получаться, я дал команду:

— На счет «три»!..

Мы рванули на этот счет. Машина на пару секунд застряла в неустойчивом положении, но все же поддалась нашим усилиям и перевалилась на колеса. При этом она, конечно, сильно ударилась о дорогу.

Я сразу лег на спину и заглянул под машину. Амортизаторы этот удар выдержали. Машина была крепкой, как и говорил капитан Колдун. Конечно, без каркаса безопасности кабина наверняка смялась бы, придавила бы пассажира. Но он прекрасно сыграл свою роль, все выдержал. Я готов был сказать большое спасибо за это и завгару, и солдату-сварщику, и автослесарям, которые нарезали на трубах резьбу и собирали каркас с помощью крепких соединительных муфт. Все было выполнено на совесть.

Саня Аграриев вытащил из кармашка на дверце грязную тряпку, шагнул за меня и стал вытирать мне спину, на которой я лежал, заглядывая под днище.

— Что там? — спросил я, посмотрел через плечо и увидел, что тряпка вся в густой крови.

Я глянул на дорогу. Мы перевернули машину и накрыли лужу крови, вытекшей из головы подполковника Халидова. Когда я, лежа на спине, лез под машину, из-за отсутствия глаз на затылке, конечно, лужу не видел. Вот и собрал застывающую кровь на бронежилет. Впрочем, это было не страшно. Вытащу пластины бронежилета, сменю те, которые повреждены автоматной очередью, а саму ткань выстираю.

— Как грудь? — спросил Аграриев, прислушиваясь к моему дыханию.

— Уже забыл про нее. Напрягался сильно, но боли не было, значит, ребра целые.

— Слава богу, — вклинился в наш разговор старший лейтенант Логунов. — А вот у генерала с племянником бронежилеты оказались хуже. Генералу я сразу грудь пробил. Племянник за машину пытался спрятаться. Я начал прямо через нее стрелять. Куда ты ему в прошлый раз, командир, попал?

— Травматическая кастрация, — сообщил я.

— Вот!.. А я повторил этот номер. Через кузов машины. Он так заорал, что мне показалось, будто я даже слышу эти вопли, и побежал во двор, где свадьба шла. Я его прямо у калитки второй пулей догнал. А то спрятался бы герой за невесту. Как тут стрелять!

— Нормально отработал. А мотодельтапланы что?