Крымский оборотень - Александр Тамоников Страница 36

Да вот незадача! Оказалось, что игрок по прозвищу Сверчок вдруг исчез со всех подпольных бильярдных горизонтов! Был Сверчок и не стало Сверчка! Пахомыч вначале даже растерялся от такой непредвиденной оказии, но очень скоро сообразил, что так оно и должно быть. Конечно же, подлец Никита поменял прозвище! Всякий поступил бы на его месте так же. Даже сам Пахомыч, окажись он на месте Сверчка, сделал бы то же самое! А значит, оставалось узнать, каково новое прозвище Никиты, и пуститься по его следу.

Новую кличку Никиты Пахомыч вычислил логическим способом. От кого-то он прослышал, что вращается среди подпольных игроков некий красавчик, которого все называют Улыбкой. Играет высококлассно, почти всегда выигрывает, и когда играет, улыбка почти не сходит с его лица. И какая улыбка! Широкая, беззаботная, искренняя! И чем больше противник за бильярдным столом напрягается и нервничает, тем больше этот самый Улыбка улыбается.

Пахомычу стало понятно, что Улыбка и есть Никита! Кто, как не Пахомыч, посоветовал некогда ему улыбаться за бильярдным столом! Кто догадался превратить обычную улыбку в сокрушительное оружие! Что ж, замечательно. Значит, Никита теперь не Сверчок, а Улыбка. Прекрасно! Зная прозвище игрока, совсем нетрудно пуститься по его следу, настичь и предъявить ему справедливые претензии. Мир, конечно, широк, но бильярдный мир узок, и в нем скрыться очень трудно. Здесь при желании каждый может найти каждого. Что ж, так и поступим. Итак, вперед на поиски профессионального игрока по прозвищу Улыбка!

Никиту Пахомыч нашел в Симферополе. Но не успел с ним встретиться, потому что случилось это в июне 1941 года. То есть началась война. Тут уж было не до сведения счетов, тут нужно было думать совсем о других вещах. Мобилизации Пахомыч не опасался – кто его призовет с изувеченной рукой? Уезжать из Симферополя в какой-нибудь другой город, например, тот же Новороссийск? Ну, так какая разница – Симферополь или Новороссийск? Да и где те немцы? Они еще далеко, и может статься, вовсе не дойдут до Симферополя. Стало быть, поживем в Симферополе, а там будет видно.

Вначале Пахомыч обитал в квартирке одного своего знакомого бильярдного «жучка», снимая у него угол. А затем перебрался в отдельное жилище, благо оказалось, что с началом войны стали освобождаться углы, отдельные комнаты и даже целые квартиры. Каких-то жильцов призвали на фронт, кто-то подался на восток подальше от надвигающейся фашистской лавины, а кто-то бросил городское жилище и переселился в деревню, рассчитывая, что там-то перенести надвигающуюся лихую годину будет намного легче. Конечно, Пахомыч не стал вселяться самовольно, он похлопотал, где надо, и ему, как инвалиду, власть выделила вполне сносную квартирку почти в центре города.

Ну, а потом в город вошли немцы. И тут перед Пахомычем встал вопрос: как выживать при новых обстоятельствах? Он не намеревался идти в партизаны или подпольщики, потому что он не был борцом. Он был приспособленцем. Для него было самым важным и главным – вжиться в ту жизненную ситуацию, которая образовалась вокруг него, приспособиться к ней, найти в ней свое место.

И он стал размышлять, как это половчее сделать. Ничего, кроме игры в бильярд, он, по сути, делать не умел, да и не хотел. Да и в бильярд после того, как ему изувечили руку, он также не мог теперь играть. С одной рукой – что ты за игрок? И к тому же о какой игре может идти речь, когда в городе обосновалась новая власть, от которой и не знаешь, что ожидать?

Но оказалось, что власть властью, а подпольные бильярдные страсти в городе не затихли. Конечно, такого размаха, как при советской власти, уже не наблюдалось. Неведомо куда подевались многие игроки, намного меньше стало подпольных залов, да и к тому же попробуй-ка поиграй в ночное время, когда в городе комендантский час!

Но, как известно, охота пуще неволи, а страсть – это, можно так сказать, самый главный двигатель всей человеческой жизни. Постепенно, исподволь, то тут, то там стали проводиться подпольные бильярдные баталии. Игра проходила исключительно на интерес, причем в качестве ставок часто были не деньги, а вещи, в прежние времена просто-таки невиданные и неслыханные. Например, продукты, или одежда, или обувь. А иногда даже – поллитровки кизилового или сливового самогона, который во многих случаях был ценнее любых денег. И во всех этих турнирах Пахомыч был непременным участником – где организатором, где консультантом, получая за услуги свою долю.

Конечно, он лелеял надежду, что когда-нибудь на каком-то турнире встретит Никиту. Встретит и спросит с него по полной программе за его давнюю подлость. И что с того, что война, а в городе немцы? Вопросы чести важнее войны и каких-то немцев. Но ни на одном из турниров Улыбка так и не появился. И кто его знает, почему? Может, он отбыл из города, может, его призвали в Красную Армию, а может, он и вовсе где-нибудь сгинул. Когда война, можно так просто сгинуть…

А вскоре Пахомыча, а вместе с ними и многих других подпольных бильярдистов арестовало гестапо. Надо сказать, что в действиях гестаповцев имелся определенный резон. Каждую ночь, несмотря на комендантский час и прочие жесткие запреты, в разных концах города собирались группы мужчин. И кто мог сказать доподлинно, для чего они собирались – для игры в бильярд или, может, игра была лишь прикрытием, а на самом деле это были подпольщики? Конечно же, гестапо проявляло к таким собраниям повышенный интерес и устраивало на подпольных бильярдистов облавы.

Во время одной из таких облав вместе с другими игроками был арестован и Пахомыч. И пропасть бы ему в лагере, а то, может, и расстреляли бы, если бы не Белый. Он-то и предложил Пахомычу выбор – сгинуть в лагере или выйти на свободу. Конечно же, Пахомыч выбрал свободу. Он был приспособленцем, у него никогда не было каких-то идеалов и убеждений, за которые он согласен был умереть. Он просто хотел жить – в любых условиях и при любой власти.

Агентурный псевдоним Пахомыч придумал себе сам – Биток. Так назывался самый главный шар на бильярдном столе. Им в начале игры разбивалась пирамида из всех других шаров. Ну, а какую еще кличку мог для себя выбрать заядлый бильярдист Пахомыч? Это, что называется, было прозвище по существу.

Подчинялся Пахомыч-Биток Белому, а уж кто был начальником у самого Белого, о том можно было лишь догадываться. Поручения, которые Белый давал Пахомычу, не были слишком обременительными. Нужно было вращаться среди бильярдистов, не угодивших еще в гестаповские сети, а также среди прочей пронырливой городской публики: спекулянтов, уголовников, прочих лиц, которые почему-то были не в Красной Армии, а какими-то неведомыми путями избежали борьбы с врагом на фронте и предпочли ей жизнь в оккупированном фашистами городе. Таких смутных личностей было немного, но все же они были, и Пахомычу велено было водить с ними знакомство на предмет выявления возможной крамолы. А вдруг они только прикидываются спекулянтами и уголовниками, а на самом деле они коммунисты-подпольщики и партизаны?

Стремясь остаться на свободе, Пахомыч старался как мог. За год с лишним своей агентурной деятельности он донес Белому на два, а может, даже на три десятка подозрительных с его точки зрения людей. Кто эти люди были на самом деле и что с ними сталось потом, он не знал, да это его и не интересовало. Для него было главным – самому остаться на свободе. К тому же за такое усердие Белый расплачивался с ним деньгами, и это тоже было неплохо, деньги были для Пахомыча подспорьем, потому что где еще он мог добывать средства для существования? Подпольные бильярдные турниры не приносили почти никакого дохода, а они почти и не проводились, да и игроков в городе почти не осталось.