Сокровище Джунаида - Михаил Шалаев Страница 33

Арслана похоронили согласно обычаю на следующее утро. Безбородый мулла, недавний выпускник Казанского медресе, пропел молитву, тело опустили в могилу, и остался от младшего любимого сына только маленький земляной холмик. Потом все отправились на поминальный обед в дом Аннанияза, где женщины уже с самого утра нажарили мяса с картошкой, нарезали салатов, колбас и сыров. Поели, попили чай и ушли. Женщины, соседки и родственницы незаметно убрали со столов, помыли посуду и тоже исчезли.

А теперь старый Аннанияз, по прозвищу Гурт, в одиночестве лежал на топчане под виноградником, прихлебывая чай из пиалы и размышляя о жизни. Да да, когда-то прозвали его Волком за безоглядную дерзость, за то, что без страха шел на противника на голову выше себя и никому не прощал обид. А Волк — Гурт — это почитаемое у тюрков животное, они считают его своим предком… Это уже позже, в зоне он получил погоняло Аннашка-Туркмен…

Так о чем это он? Ах да, о жизни. Правы были предки: в традиционной туркменской семье всегда рождалось по восемь-десять, а то и двенадцать детей. Если погибал один сын, то отец утешался, глядя на оставшихся. А что теперь? Вот у него было всего два сына. А теперь остался один, которого Аннанияз убил бы собственными руками, если бы он не был последним. Старик скривился и выплеснул остатки горького чая на землю. Честно говоря, по возрасту он был еще совсем не стар, но тюрьма никого не красит: добавляет морщин и седых волос. А в молодости он был орлом, с черными как смоль волосами и жгучими глазами. Девушки его любили…

И было бы у него все как у людей, не попадись он в молодости на ограблении магазина. Потом, не покидая зоны, получил второй срок — за драку, и пошло, и поехало… Одним словом, на свободу он вышел, твердо решив «завязать», только через пятнадцать лет и женился по этой причине поздно. Да и жена попалась слабенькая, болезненная. Родила ему, с большим перерывом, двоих детей — и умерла.

Поэтому в тот проклятый вечер, когда Сапар привез тело погибшего брата Арслана, Аннаниязу показалось, что земля ушла из-под ног и жизнь кончилась. Единственное, что хотел еще несчастный отец — узнать, как это случилось. Сапар не посмел солгать, рассказал все, как было. Услыхав, какую нелепую, глупую смерть принял его сын, Аннашка-Туркмен рассвирепел. Не-ет, уходить пока рано, придется еще пожить, чтобы убийца не остался безнаказанным.

Он был хорошо осведомлен, чем занимается его старший сын, и не возражал. Время такое: все уважают силу, а не закон. Зная возможности Сапара, Аннанияз-Гурт велел сыну немедленно отправлять людей в погоню, и заниматься только этим. Он сказал, что сам организует похороны, все сделает сам, но утром голова убийцы должна лежать у его ног, чтобы он мог помочиться на нее и утопить в летнем сортире.

Однако незадолго до обеда вместо требуемой головы поступило сообщение, что из посланных на задание четверых боевиков двое убиты, а третий лежит в травматологии с разбитой головой. Четвертый, доставивший это известие, тоже имел нехороший вид. Позже, в больнице, на рентгеновских снимках стало видно, что он доехал от границы Калмыкии до Летней ставки со сломанной ключицей и двумя треснувшими ребрами. Жутковато-непонятно прозвучало объяснение боевика, что его товарищи были убиты стойкой бара, а его самого перед этим сбили с ног столиком.

— Ты знал, за кем посылаешь людей? — с отвращением глядя на старшего сына, спросил отец.

— Да знал, конечно… Но я не думал… — Сапар-Башлык неопределенно пожал плечами.

— А думать всегда надо! — Аннанияз-Гурт был страшен в гневе. — Тоже мне, Башлык! Для чего у тебя эта тыква на плечах? Чтобы водку жрать?

Сапар стоял, низко опустив голову. Почитание старших у туркмен в крови, через него так просто не переступишь. Да и прав был отец. Что тут возразишь? А тот продолжал:

— Немедленно отправляй новые группы. Снаряди их получше. Чтобы сегодня к вечеру его голова была у меня!

Сапар-Башлык сделал все, что мог. Он отрядил три машины с лучшими из оставшихся людей, вооружил до зубов и отправил в погоню за проклятым Упырем. Сам Сапар доехал с ними до города Дивное, где и засел в кабаке, чтобы на всякий случай быть поближе к месту событий. Башлыку стыдно было признаться перед собой, что после той неудачной разборки, когда его повозили пузом по столу, он не то, что боялся, но побаивался Упыря. Или даже лучше так: опасался. Вскоре после обеда, когда он доедал две заказанные палочки люля-кебаба, ему доложили, что упыревский джип обнаружен. Сапар, учтя критику отца, запретил своим боевикам нападать в одиночку, а приказал устроить засаду на пути следования и напасть всем вместе, дружно, причем не пытаться захватить его, а работать сразу на уничтожение. Однако вместо этого ему вскоре доложили, что джип опять пропал.

Предводитель группировки почувствовал, что у него закипают мозги. Что же это такое происходит? Ведь как все пошло хорошо сначала! Обоих помощников Упыря убрали четко, как по нотам. Лехину дачу сожгли — правда, вопреки расчетам без него и «тойоту» его раздавили КамАЗом — но, опять же, пустую. Как будто ангел-хранитель каждый раз отводил от него опасность. Но ведь всему должен быть предел!