Элитные спецы - Сергей Самаров Страница 29

– Какую идею вы имеете в виду? – спрашивает Согрин.

– Идею проведения совместных учений антитеррористических сил трех стран мира, наиболее активно участвующих в антитеррористической борьбе. Чеченцы никак не могли повлиять на решение американских силовиков… А я, после длительного размышления, пришел к выводу, что террористы не «прицепом» идут за учениями, а являются своего рода «локомотивом» в этом процессе. И вот почему… Им необходимо было бы собрать громадное количество информации, не слишком им доступной, чтобы начать готовиться к акции в Столбове раньше, чем начали это делать участники учений. У террористов просто не хватило бы на это времени. Физически не хватило бы времени…

– Возможно, вы правы… – соглашается Астахов. – Они идут на шаг впереди нас… В этом наше упущение… С одной стороны, мы не можем читать чужие мысли и не знаем следующего шага террористов. С другой стороны, мы разучились работать так, как когда-то работали ВЧК и потом КГБ – мы не умеем организовывать провокации, с тем чтобы вытащить потенциальных террористов «на себя» для нанесения встречного удара. В то же время в активности террористов наш выигрыш, потому что именно благодаря этому мы смогли выявить их действия. Невозможно работать, не оставляя следов. И они их оставили…

– Это естественный процесс… – соглашается и Басаргин. – Простейшая операция, так свойственная чеченским и вообще исламским террористам, не несет, как правило, значительного количества жертв, но и не оставляет следов подготовки. Пример тому – «черные вдовы» и постоянные акции палестинцев против Израиля. Мощная же акция, которая заставляет вздрогнуть весь цивилизованный мир, не может не быть тщательно подготовленной, следовательно, следы подготовки мы можем научиться искать. И ищем… Хотя сознаюсь, в этот раз мы попали на них не в результате системного поиска, а чисто случайно… А нам нужна система поиска…

– Не соглашусь… – возражает Сохатый, традиционно занимающий место в самом темном углу. – Не бывает случайностей – все события в мире взаимосвязаны на высшем уровне, я настаиваю на этом. Мы сами придумали такое расплывчатое понятие, чтобы оправдать собственное неумение читать это, как систему. Но в данном случае сработала именно система. Общая, ситуационная… Система мышления Сохно совпала с системой мышления организаторов террористического акта. Сохно сумел поставить себя на место террориста и нащупал верный путь. Они мыслят на «одной волне», и, независимо друг от друга, мыслят правильно, идут параллельными курсами…

– Пусть так, – кивает Басаргин, хорошо знакомый с эзотерическим мировоззрением Дым Дымыча, бросает взгляд на цветные тибетские четки в руках последнего и возобновляет свою «прогулку». – Нам надо, в самом деле, разрабатывать действенную систему… Но сейчас я не об этом… Да, мы имеем в наличии двух чеченцев, один из которых в состоянии какое-то время управлять ядерным реактором, а второй знаком с системой охраны ядерного центра. Я не согласен с теорией, что нельзя оставлять кота в качестве сторожа при рыбе – все зависит от воспитания кота. То есть я не буду говорить обо всех чеченцах огульно – работа нашего Зураба уже опровергает эту теорию. Но тем не менее скажу, что эти два известных нам человека уже представляют реальную угрозу для безопасности страны. Тем не менее я все же утверждаю, что они являются только пешками в чужой игре. Использование чеченского элемента международными террористическими организациями естественно. Вы совершаете теракты, а почему бы вам не совершить что-то грандиозное, мы вам поможем… Вот и все… И влияние на государственный аппарат США в таком масштабе, как организация международных учений – достаточно веский аргумент в пользу моей теории.

– Ну, если существует теория предварительных действий, – говорит генерал Астахов, – то должна присутствовать и теория их продолжения…

– Конечно, – Басаргин уверен в себе. – Я далек от мысли, что террористы пойдут тем же красивым путем, что придумали полковник Согрин и подполковник Сохно. Но наши офицеры исходили из наличия в своем окружении квалифицированного профессионального художника. Я не уверен, что каждая террористическая группировка имеет в своем распоряжении такого специалиста…

– Такого обаятельного специалиста… – добавляет Кордебалет.

– И потому, – продолжает Александр, – они будут искать вариант с продолжением истории со своим посещением патриаршей библиотеки. Посещение библиотеки – это только первый шаг, так сказать, пробный… Как пробуют лед ногой – насколько он крепок, сможет ли выдержать нагрузку. А нагрузка будет постепенно увеличиваться. И наша задача – отследить ее увеличение именно в этом обозначенном направлении…

– Вы правы, – поднимается генерал и смотрит на часы, словно намекает, что время у него ограниченно. – Но можете ли вы предположить какие-то конкретные шаги, логически исходящие из существующего положения вещей. Насколько я понимаю, кто-то из вас уже тоже поработал в библиотеке и прошел по следам террористов…

– Это не мы… – говорит Басаргин. – Это ваши потенциальные «противники» из стана «зеленых»… Может быть, подполковник Афанасьев что-то предложит? А я после него сделаю небольшое заключение, которое вывел из ночного исследования документов Интерпола…

– Подполковник… – генерал поворачивается к Кордебалету.

Тот тоже встает.

– Из всего просмотренного материала я заинтересовался больше всего корреспонденцией архимандрита Никодима. Он был действительно незаурядной личностью. По крайней мере, среди писем, адресованных ему, есть два письма от Мохандаса Карамчанда Ганди и одно письмо от молодого Джавахарлала Неру. Причем первому писал он сам, и получал ответы. Неру же обратился к архимандриту Никодиму сам по совету Ганди. Оба известных корреспондента рассуждают о связи религии и индийского национально-освободительного движения. К сожалению, мы не имеем даже копий писем самого Никодима, но из ответов можно вывести одну существенную деталь – речь шла, по всей вероятности, о том, что признание равноправия великих религий, по большому счету и в идеале, способно прекратить всякие расовые разногласия и даже в какой-то степени положительно повлиять на разногласия экономического порядка. В современном мире, как мы знаем, подобного не происходит, но тогда, возможно, это казалось весьма привлекательной идеей. И достаточно смелой для своего времени…

– Но у нас в наличии не индусы, а чеченцы, исламисты… – напоминает генерал.

– Я рассказал о переписке святого Никодима, чтобы обозначить сферу его интересов, – объясняет Кордебалет. – И именно эта сфера дает нам право считать, что переписка настоятеля Столбовского монастыря была более обширна. И Индия, и Бахрейн в те времена входили в число английских колоний и имели, естественно, общие проблемы. Дело в том, что в документах есть небольшое письмо от какого-то имама из Бахрейна. Даже не письмо, а простая записка, сообщающая Никодиму Столбовскому, что его друг, единомышленник и корреспондент предстал перед Аллахом. То есть Никодим вел переписку еще и с каким-то известным мусульманским религиозным деятелем, которого считал другом – значит, переписка эта носила постоянный характер. Возможно, где-то там, на Востоке, сохранились письма архимандрита Никодима. Речь в них, мы имеем право предположить, идет о тех же вопросах, что обсуждались святым Никодимом с Мохандасом Ганди и Джавахарлалом Неру.