До последней капли - Андрей Ильин Страница 2

— Ну-ну.

Лифт в подъезде доходил только до четвертого этажа. Лестница на пятый от стены до стены была перекрыта капитальной перегородкой с единственной из толстого металла дверью. Не лестница — армейский дот. Сан Саныч нажал на кнопку. За дверью долго гремели запоры.

— Это вы, Сан Саныч?

— Да я, я. Открывай скорее.

Дверь приоткрылась. Нешироко, чтоб человеку протиснуться. Очередной охранник быстро осмотрелся по сторонам.

— Нервные вы какие-то, ребята. Все чего-то боитесь, — в который раз удивился Сан Саныч, — война, что ли?

— Война не война, батя, а бывает, постреливают, — хохотнул охранник. — Ступай к себе да дверью не ошибись.

Сан Саныч отшагал еще один пролет, вытащил ключи.

— А, дедуля. — На лестничную клетку из-за еще одной бронированной двери высунулась голова соседа. — Давно тебя не видел. Уж думал, случилось что.

— Не дождетесь, — огрызнулся Сан Саныч.

— Да ладно ты. Никто на твою жилплощадь не претендует. Я и в своей еще всех комнат запомнить не успел.

Сосед был из новых. Он вселился сразу в три квартиры, которые соединил внутренними проемами, превратив в единые, немереного метража и удобств, апартаменты. Единственной не охваченной зудом строительной перестройки жилплощадью на площадке оставалась полуторка Сан Саныча.

— Ты никак опять, дед, в магазин ходил? — расстроился сосед, заметив в руке Сан Саныча пакет с хлебом. — Я же тебе сколько раз предлагал — если что нужно из продуктов, скажи экономке, она выдаст. У меня этого добра как в супермаркете. Только бесплатно. Ну а если пенсию получить, газету купить или еще чего — ребята сбегают. Они только рады будут косточки размять. Скучно им сидеть день-деньской перед закрытой дверью. Не стесняйся, дед. Обращайся в любой момент. По-простому, по-соседски. Зачем тебе надрываться, ноги топтать? Зачем лишний раз двери туда-сюда дергать? Открытая дверь по нынешним временам штука опасная. Чего тебе неймется? Сидел бы дома, телевизор смотрел, отдыхал от долгой трудовой жизни.

— С чего это вы стали так внимательны к нуждам простых пенсионеров?

— Так как же иначе? Я же в советской школе воспитывался, в пионерской организации. Октябрятскую звездочку в свободное от учебы и дворовых хулиганств время посещал. Тимуровцем был. Я и сейчас в душе пионер. Всегда ко всему готовый. Так что ты подумай, дед. А то как бы из-за твоих хождений не пришлось тебя отселять в ближние к природе районы.

— Не придется.

— Ладно, не обижайся. Слушайся добрых советов — и будешь жить как у Христа за пазухой и даже лучше.

Сан Саныч зашел в квартиру. И почти сразу же в дверь позвонили. На пороге стояла экономка, еле удерживающая в руках две заполненные продуктами сумки.

— Вам просили передать.

— Кто? Барин, что ли?

Экономка неопределенно пожала плечами.

— Скажи, что я держу английскую диету — ем только свое.

На кухне Сан Саныч приготовил обычную яичницу, подогрел хлебцы, поел. Больше до ужина делать было нечего. Разве на диване валяться да газеты пересматривать.

Находя себе работу, Сан Саныч вымыл посуду, полил кактусы, стоящие на подоконнике. Поливая, по привычке посматривал в окно. Хотя можно было и не смотреть, за последние двадцать лет уличный пейзаж особых изменений не претерпел. Все те же магазины, витрины и даже те же прохожие. Профессионально натренированная память Сан Саныча цепко держала информацию о людях. Любое хотя бы однажды виденное им лицо фиксировалось и откладывалось в памяти, как на почте корреспонденция «до востребования». Конечно, иногда и забывалась, но не раньше, чем проходили сроки давности. Этому Сан Саныча научила служба, этому его научила жизнь. Лет тридцать назад, работая нелегалом в неближнем зарубежье, он просто обязан был запоминать своих ближних и дальних соседей. Только так он мог обнаружить присутствие подозрительных лиц в своем окружении, только так мог распознать слежку. Провалился он быстро, но привычки остались надолго.

Вот эта бабушка жила в соседнем подъезде.

Эти два мальца в соседнем доме.

Эта парочка в квартале дальше.

Старик с собакой этажом ниже…

Все они мелькали перед окнами более или менее регулярно. Приходящие к ним гости или родственники появлялись реже, но всех их Сан Саныч запомнил в лицо. Все они, вместе взятые, составляли «фон безопасности».

А вот этого ожидающего кого-то на перекрестке парня он видел впервые. Случайный прохожий. Городская улица не колония строгого режима, куда случайным прохожим ход заказан. Мало ли кто и зачем может забрести в незнакомые переулки.

Так-то оно так. И забрести может незнакомец, и отдохнуть, опершись плечом на пыльную стенку, и по сторонам от скуки поглазеть. Может. Но не в этом месте! Уж больно оно удобно с точки зрения ведения слежки. Профессионально удобно. Классически удобно. Открытый обзор на три стороны, бытовая обоснованность местонахождения, насыщенность прохожими…

Но самое главное, что вчера на этом же самом месте стоял точно такой же парень. Просто так стоял. Как и этот. На лице нетерпеливое ожидание. Кажется, даже с цветами. О нем Сан Саныч вспомнил только сейчас. Вчера он его просто увидел, не придав данному факту никакого дополнительного истолкования. Вчера он о нем забыл. Сегодня вспомнил. Два разделенных временем события наложились друг на друга и соединились в единую цепь причинно-следственных связей. Вчера совпало с сегодня!

Интересно, неужели слежка?

И за кем они могут следить? Сан Саныч, отодвинувшись в глубь кухни, чтобы его не было видно с улицы, стал наблюдать. Это занятие было куда интересней тупого перелистывания вчерашних газет. Даже если выяснится, что все его подозрения не более чем игра расшалившегося воображения.

Цепким взглядом оставшегося не у дел, но не утратившего былых навыков профессионала Сан Саныч осмотрел прилегающую к дому территорию. Осмотрел, как учили: слева направо и сверху вниз, не пропуская ни единого метра подконтрольного пространства. Подозрение вызывали три человека — лоточница, как-то уж очень вяло продающая на развес конфеты, посетитель кафе, которого видно через мутное стекло, и сидящий в припаркованных к обочине «Жигулях» водитель.

Неужели все-таки слежка? Вечер обещал быть интересным. Сан Саныч притащил из комнаты кресло, подложил под его ножки, дабы увеличить высоту импровизированного наблюдательного пункта, несколько толстых книг, задернул наполовину шторы, уменьшая размеры смотровой амбразуры, переоделся в темную, менее отсвечивающую в полумраке одежду. Засада была подготовлена и даже благоустроена. Дело оставалось за малым — за внимательностью и усидчивостью охотника. Последнее гарантировалось возрастом наблюдателя. В молодости самым сложным для Сан Саныча во время проведения наблюдательных операций было высидеть несколько часов подряд на одном месте, не отводя глаз от заранее намеченного участка местности, не разговаривая, не дымя в рукав армейской махрой и даже лишний раз не шевелясь из-за опасения демаскировать НП перед противником. Тогда он предпочитал две разведки боем одному наблюдению. С возрастом все изменилось.