Ураган по имени «Чингисхан» - Сергей Самаров Страница 18

«Краповый» подполковник Завалило, с одной стороны, жалел о том, что бандиты, не спросив разрешения, уже уехали и его еще недавно предвкушаемую победу увезли с собой, но с другой стороны, радовался, что они «на плечах» останков отряда не пошли в преследование. Преследование организовать было возможно только так, только «на плечах», не давая остановиться и разобраться в ситуации, не позволяя на пути отступления «растяжки» выставить или отчаянную засаду устроить, которая подставила бы под «кинжальный расстрел» уже самих бандитов. Но они сразу не пошли и позволили почему-то «краповым» оторваться. А потом любое преследование было бы чревато как раз возможностью угодить в засаду. Все-таки Завалило и его бойцы были профессиональными «волкодавами», и воевать умели небольшими силами в самых трудных условиях, даже раненые. А ранения среди спасшихся получили все. Ранения разной степени поражения, но все легкие. Да и трудно было обойтись без ранения в условиях плотного и безостановочного расстрела колонны с двух сторон. Приходилось даже удивляться, что четверым удалось выжить и спастись. Хотя спасение — в данной ситуации не самое важное, всего лишь спасение бегством. Это было полным поражением, а «краповые» к такому не привыкли. Уже много лет они не встречали достойного противника и занимались только уничтожением небольших бандитских групп. Как правило, такие действия обходились без потерь, поскольку численное преимущество обычно было на стороне федералов. А численное преимущество всегда дает преимущество плотности огня. Что такое плотность огня, все «волкодавы» прекрасно знают. При плотном огне невозможно кому-то поднять голову, чтобы произвести встречный прицельный выстрел.

Однако в этот раз плотность огня была как раз на стороне бандитов. Это обескуражило в первый момент, а потом, когда четверо вырвались из пулевого урагана, стало требовать немедленного возмездия. Реванша хотел не только один подполковник Завалило. Реванша хотели и трое оставшихся с ним офицеров. И потому бегство их прекратилось сразу, как только они почувствовали, что погони за ними или вообще нет, или она безнадежно отстала, или вообще в другую сторону ушла. Хотя последнее было маловероятным. Кровавые следы, остающиеся за группой, выдавали их сразу. Значит, бандиты просто по какой-то своей причине не рискнули. Может, уважают «краповых», может, кто-то помешал, или еще что-то.

Когда подполковник Завалило убедился, что их не преследуют, он остановил группу на берегу крошечного ручейка с чистой водой, бегущей по камням, и дал бойцам возможность сделать друг другу перевязку. Индивидуальные перевязочные, дезинфицирующие и обезболивающие средства имелись в достаточном количестве. Тяжелых ранений с повреждениями внутренних органов не было ни у кого, и даже перебитой кости вроде бы бойцы не заработали. А ранения в мягкие ткани легко заживают и, кроме того, дают возможность после перевязки даже бой, при острой необходимости, вести. Пусть и ограниченно, но, по крайней мере, такие раненые сумеют и за себя постоять, и существенный урон противнику нанести. Этого, видимо, бандиты и опасались, когда прекратили преследование. Так, по крайней мере, предположил командир «краповых», не имея другой, более основательной, версии.

Перевязку себе подполковник Завалило решил делать в последнюю очередь и остался на посту, пока бойцы помогали друг другу. Раны обеззараживали хлоргексидином, который имелся у каждого в индивидуальной аптечке в небьющейся пластиковой спрей-упаковке. Потом занимались перевязкой. Повязки, как обычно бывает в полевых условиях при легких ранениях, накладывали прямо поверх одежды, с тем чтобы потом, уже в стационарных условиях, сменить их. Прилепившуюся к крови одежду можно будет потом отодрать от кожи с помощью перекиси водорода. Это не проблема, главное — вовремя остановить кровотечение.

Когда подполковника сменили на посту, он умылся в ручье, хлоргексидином тоже не побрезговал, и взялся за перевязку. Его рана вообще была, по сути, пустяковая, даже слегка смешная. Пуля по касательной прошла по лбу и срезала кожу с правого верхнего угла лба до левой брови. Была слегка повреждена кость левой надбровной дуги, но и это не смертельно — подумаешь, пролысина со шрамом на брови останется, из-за этого на инвалидность не отправят. После обработки хлоргексидином Виктор Викторович обмотал себе голову, считая, что сам лучше чувствует, как повязка ложится, и потому после самостоятельной перевязки был уверен, что в самый неподходящий момент она не упадет на глаза и не лишит его зрения.

После перевязки маленькая группа подполковника Завалило была уже готова вступить в бой и даже рвалась это сделать. Впрочем, сам подполковник понимал, что ждать его бандиты не будут, а бегом бегать за пятью автомобилями — дело практически бесперспективное. Кроме того, Виктор Викторович умел надевать узду на свои чувства и желания. Надел он ее и в этот раз, решив сначала сделать то, что должен был бы сделать любой командир, то есть отправился с группой к месту недавнего побоища отряда, чтобы поискать раненых, которым еще можно оказать помощь.

Поиск раненых начался с моста. Рядом с бронетранспортером было найдено тело оператора-наводчика башенного орудия. Но, только взглянув на разваленную длинной автоматной очередью грудь оператора, подполковник Завалило позволил себе предположить, что и в овраге им встретится то же самое. Бандиты не оставляют раненых умирать собственной смертью. Оператор-наводчик, видимо, был серьезно ранен, но все же сумел открыть боковой выход и покинуть горящую бронемашину. А механик-водитель вообще покинуть свое место не сумел. Люк вырвало взрывом, и он получил точно такую же очередь в грудь, как и оператор-наводчик. Разница была только в том, что механик-водитель уже не почувствовал своего расстрела, а оператор-наводчик был очередью добит. Добит жестоко и безжалостно. С ненужной, с неоправданной жестокостью. «Фирменный знак», как назвал это недавно подполковник спецназа ГРУ. Желание хоть так выделиться, если ничего другого за душой нет.

Осмотрели и грузовик, вернее, то, что от него осталось. А остался от него только горячий остов. Но тела водителя на месте не было. Хотелось надеяться, что хотя бы он сумел спастись.

Не надеясь найти кого-то в живых, подполковник Завалило первым начал спуск по бетонному откосу моста в овраг и, тут же услышав чей-то голос и зная способность бандитов ко многим уловкам, дал резкую команду:

— Ложись!

Раненые залегли, ощетинившись автоматными стволами. И только тогда Завалило увидел бегущего по мосту солдата — водителя грузовика. Солдат бежал, махая автоматом, словно готов был призывную очередь в воздух дать.