Зона для Сёмы–Поинта - Виктор Доценко Страница 17

— К сожалению? — удивился Сема–Поинт. — Почему к сожалению?

— Здесь редко можно встретить умного человека, а потому и хотелось пообщаться больше, чем определено обстоятельствами, — со всей серьезностью ответил тот.

— Судя по твоему уверенному тону, мне не следует спрашивать, насколько верно то, что меня наконец‑то отправляют на этап, — заметил Сема- Поинт.

Он сразу понял, что Смотрящий обладает точной информацией, кроме того, удалось «подслушать» и его мысли о его отношении к нему.

Потому он и спросил:

— Однако рискну предположить, что тебе, коль скоро ты проявил внимание к моей скромной особе, известен и конечный пункт моего маршрута?

— Я ж не зря говорил, что передо мной умный человек, — хитро подмигнул тот. — Присаживайся! Угостись, чем Бог послал! Дорога дальняя предстоит: когда еще придется попробовать вольной пищи.

Сема–Поинт не относился к числу тех людей, которых нужно уговаривать или повторять дважды хорошее предложение. Он сразу плюхнулся в кресло, однако к пище притрагиваться не торопился.

— Ты прав, земляк, я действительно знаю, на какую командировку тебя определили…

— И как командировка, ништяк? — с некоторой иронией спросил Сема–Поинт.

— Честно сказать, отношение к этой командировке у меня двойственное, — не обращая внимания на его тон, отвечал Серега Младой. — С одной стороны, зона вроде бы вполне сытая: с воли греется нормально, менты вроде бы не борзеют, дышать дают. Короче, не красная она…

— Раз командировка не «красная», то и люди на ней правильные найдутся, не так ли, Сергий Данилович? — резонно предположил Сема–Поинт.

— Ко мне можешь обращаться просто Сергей: тебе можно, — предложил вдруг Смотрящий.

— Благодарю за оказанную честь, — серьезно проговорил Сема–Поинт и тут же предложил: — Тогда и ты ко мне можешь обращаться Сема.

— Вот и первый тост произнесен, — Смотрящий быстро плеснул по рюмкам коньяк. — За то, чтобы по–настоящему нам с тобой на «ты» перейти!

— За сказанное! — Сема–Поинт встал с кресла, за ним поднялся и хозяин стола, они перекрестили свои руки, выпили и соприкоснулись по–мужски: щеками друг к другу.

Закинув вдогонку коньяку дольку лимона, Сема-Поинт сложил бутерброды с красной и черной икрой воедино, сверху украсил его двумя дольками лимона, и с удовольствием принялся жевать это пищевое многоэтажное сооружение.

Смотрящий одобрительно кивнул, но сам не последовал его примеру: у него был хронический гастрит, и не все из пищи на столе было полезным для его желудка.

— Как говорит народная мудрость: в здоровом теле — здоровый дух, кто хорошо ест, тот хорошо и работает! — заметил он, вновь разлил коньяк по рюмкам и заговорил с кавказским акцентом: — А теперь хочу предложить поднять эту маленькую рюмку с отличным армянским коньяком за твою новую командировку! Со своей стороны, заверяю, что скажу за тебя нужное слово перед уважаемыми людьми, — Смотрящий протянул руку с рюмкой навстречу Семе–Поинту.

— Что ж, Сергий, благодарю и хочу заверить тебя, что твое доверие для меня очень много значит! — ответил он, затем чокнулся, опрокинул коньяк в рот, вновь бросил к нему вдогонку дольку лимона, пожевал, не морщась, и только после этого, поставив рюмку на столик, спросил: — А какое производство на той командировке?

— Основное — школьная мебель, причем полный цикл. От покрытия шпоном плит ДСП до непосредственной сборки столов, шкафов, тумбочек! Мужики нормально зарабатывают: и на карточку кладут, и братве не забывают подкидывать на общак, — он сделал паузу, потом задумчиво спросил, глядя в глаза собеседнику: — Ты вот что скажи мне, Сема, какие у тебя планы на жизнь нашу грешную?

— Знаешь, Серега, коль скоро мы перешли на «ты», то давай и спрашивать прямо в лоб, а не ходить вокруг да около, — предложил Сема–Поинт.

— Согласен! — рассмеялся Смотрящий и спросил прямо: — Ты кем хочешь пойти по этой жизни: простым работягой, одиночкой или же в наши ряды вольешься? Если не готов ответить сразу, то подумай немного!

— Я уже подумал! — твердо заверил Сема–Поинт. — Конечно, мне больше нравится работать одиночкой: ответственность лежит только перед самим собой, да и заботиться нужно только о самом себе, но жизненные реалии, в которых я оказался в настоящее время, говорят о том, что волку–одиночке выжить при данных обстоятельствах гораздо труднее. Именно поэтому думать мне почти не пришлось. Народная мудрость гласит: из двух зол выбирают наименьшее.

Сема–Поинт говорил спокойно и уверенно, словно действительно все весьма тщательно обдумал.

— Вот я и принял решение, влиться в ваши ряды, — подытожил он и тут же добавил: — Почему именно в ваши, отвечу? Суки продались раз, продадутся и в другой раз, а я терпеть ненавижу тех, кто предает своих! Я бы не сказал, что в ваших рядах все чинно и благородно, но вы к правде находитесь гораздо ближе, чем другие, и это меня вполне устраивает! Итак, как ты первый, кто слышит о принятом мною решении, хочу именно тебя и посвятить в одну, очень важную, подробность… — он запнулся, сделал паузу и внимательно взглянул на собеседника.

Серега Младой с интересом смотрел на него, чуть наморщив лоб.

— Точнее сказать, — решил поправиться Сема- Поинт, — не подробность, а условие, которое я поставил для себя самого и поклялся твердо следовать в своей жизни этому условию или, если понятнее, принципу.

— И что же это за условие?

— Никогда и ни при каких условиях не помогать Злу и несправедливости! — ответил Сема–Поинт.

В первый момент для Сереги Младого его слова прозвучали столь пафосно, что ему подумалось, будто бы его собеседник, в лучшем случае, шутит, а в худшем — издевается. Однако, взглянув в глаза Семы–Поинта, он понял, что у того даже и в мыслях не было шутить.

Конечно, Серега Младой понимал, что слова Семы–Поинта звучат несколько наивно: невозможно весь мир взять и запросто разделить только на белое и черное, только на Зло и Добро, ведь кроме черного и белого цветов есть все цвета радуги, да еще и оттенки, но это, скорее, был его юношеский максимализм, чем заблуждение. С опытом наверняка придет осознание, что каждая жизненная ситуация диктует свои особые условия и требует вносить свои коррективы. Тем не менее говорить сейчас об этом Семе–Поинту было неуместно, пустым сотрясением воздуха: он вряд ли услышит его.

Серега Младой сразу понял, что такие люди, как Сема–Поинт, встречаются очень редко: возможно, один на миллион. Они тверды в своих решениях и могут их поменять только в одном случае: если сами захотят этого.

А потому вслух Смотрящий сказал не совсем то, что он сам думал, а то, что захотел услышать его собеседник:

— Похвальное стремление всегда оставаться на стороне сил Добра, — с уважением заметил он.

— А на самом деле подумал: «С такими мыслями этот парень набьет себе много синяков и шишек!» — с иронией подхватил Сема–Поинт.