Где дом твой, киллер? - Александр Койфман Страница 102

— До свидания, Джесси, спасибо тебе за это путешествие. Оно незабываемо. Ты, наверное, поедешь на вокзал? А мне еще лететь дальше.

Джессика в изумлении: он никогда не называл ее ласково Джесси, и в то же время такое легкое расставание… Как будто они не провели две недели рядом, как будто не делили все это время постель, как будто не попадали дважды в страшные ситуации.

— Ты улетаешь? Куда? Ты не хочешь побыть еще некоторое время в Англии? Мы могли бы немного отдохнуть вместе после этого тяжелого путешествия.

— Нет, Джесси, я не хочу мешать тебе. Желаю тебе скорее устранить размолвку с Роем. Я уверен, вместе вы будете счастливы.

— Шутишь? После тебя я не смогу быть с Роем. Это путешествие с тобой надолго выбьет меня из колеи.

— Джесси, милая. У нас вместе ничего не получится: я не тот человек, с которым можно построить жизнь. Наверное, я полечу в Прагу, немного отдохну. Давай я тебя провожу до такси.

Посадив Джессику в такси, Генри вернулся в аэропорт. Купил билет на самолет в Прагу.

Зашел в кафе. За чашкой кофе подступили грустные мысли. На душе паскудно — холодность при расставании с Джессикой далась не очень просто. Он понимал, что нельзя дальше продолжать эти отношения, нельзя пробуждать в Джессике пустые надежды. Он не может позволить себе серьезную длительную связь. Но в то же время упрекал себя: это еще одна женщина, которую он обманул, обманул, не желая того, обманул, вынужденный обстоятельствами. Да, конечно, обстоятельствами, но обманул!

Грустные размышления прервал телефонный звонок. С удивлением смотрит на незнакомый номер:

— Да. Я слушаю.

— Генри, это звонит Лола.

— Лола? Я рад слышать тебя. Что-то случилось? В последнее время слишком много плохого происходит вокруг меня.

— Не знаю, Генри. Плохо это или хорошо для тебя, но я хотела бы сообщить тебе новость. Твой телефон дала мне Елена.

— Так в чем новость?

— Генри, как бы это сказать аккуратнее… В общем, ты скоро станешь отцом.

Оба замолчали на некоторое время. Первой заговорила Лола:

— Я понимаю, для тебя это неожиданно. Но тебе не нужно волноваться. Ничего нам от тебя не нужно. Просто я считала неправильным не сообщить тебе это, хотя Оксана не хочет говорить тебе пока. Где ты сейчас? Что ты молчишь?

— Лола, для меня это действительно неожиданно. Я пытаюсь разобраться. Когда ты узнала об этом?

— В феврале. Оксана звонила мне об этом из Петербурга, но просила, очень просила не сообщать тебе. Она была расстроена.

— Чем? Беременностью?

— Нет, тем, что оттолкнула тебя.

— Лола, где сейчас Оксана?

— Зачем тебе?

— Как зачем? Меньше, чем через три месяца у меня должен родиться ребенок, а ты спрашиваешь, зачем я хочу видеть Оксану? Да, девочка или мальчик?

— А кого бы ты хотел? Девочка.

— Не знаю: и то и другое прекрасно. Да, я хочу девочку. Даже если мне не позволят видеть ее часто. Мальчика тоже хочу, продолжателя фамилии. Но это только мечта.

— Генри, это то, что я хотела услышать. Оксана уже месяц живет в Париже, в предместье. Адрес я тебе сейчас сброшу по скайпу. Я буду бесконечно рада, если вы с Оксаной помиритесь. Пока.

— Спасибо тебе, Лола. Буду рад иметь такую сестренку. Лечу в Париж. Пока.

20:00. Париж, улица Мезанже, 9, в Ашере, недалеко от заповедника Сен-Жермен.

Генри выходит из такси, в правой руке все тот же кейс, и больше ничего. Вглядывается в одноэтажный дом. Ничем не примечательный: на улицу выходят четыре окна, справа одинокий гараж. Калитка открыта, Генри подходит к дому, стучит в дверь. Дверь открывается, на пороге Оксана. Удивленно смотрит на Генри. Лола успела рассказать ей о разговоре с Генри, но она никак не ожидала его появления в тот же день.

— Генри? Ты? Как ты здесь оказался?

— Да вот, проходил мимо, решил, дай загляну, вдруг здесь кто-то знакомый живет. А здесь, оказывается, ты. И такая красивая, такая представительная.

Улыбается, показывает левой рукой на весьма заметный живот Оксаны.

— Все шутишь! Тебе Лола все рассказала. Сам бы ты и не догадался меня искать. И, вообще, что ты заявился? Зачем?

— Дорогая, но ты ведь по телефону предложила встретиться. Сказала: «Где угодно». Вот я и приехал. Оксана, если серьезно, я же ничего не знал о нашем ребенке, нашей девочке. Если бы ты мне сказала, я давно нашел бы тебя. Но ты меня пустишь или будешь держать на улице? Соседи, наверное, уже смотрят.

— Заходи, конечно, заходи. Просто я не ждала тебя сегодня. Да и вообще не ждала.

В гостиной Генри положил свой кейс на стол, стоит, смотрит на Оксану. Она подошла совсем близко к нему, но не обняла.

— Ты останешься у меня?

— Если не прогонишь в отель. Но я хотел бы принять душ. Летели очень долго в Лондон, а потом еще в Орли. И везде жара. Ты одна живешь в доме?

— Да, но ко мне почти на целый день приходит женщина: готовит, убирается, ходит за продуктами. А я бездельничаю. Мы бездельничаем вдвоем с Лидочкой.

— Лидочкой?

— Да, я так хочу назвать девочку, в честь моей бабушки. Она меня воспитывала, когда я была маленькой, маме все некогда было. Но поговорим потом, иди купайся. Конечно, ты останешься у меня.

Оксана проводила Генри в ванную, выдала халат, вернулась в гостиную. Сидит в кресле, задумалась, на лице тихая улыбка.

21:30. Гостиная дома Оксаны.

Давно закончивший ужинать Генри сидит напротив Оксаны, слушает ее рассказы о жизни в Париже.

— Я неделю прожила в отеле, потом нашла этот тихий уголок. Я не купила дом, снимаю его уже месяц. Мне нравится. Мы с Лидой выходим утром, потихоньку идем в парк или лес, не знаю, как лучше назвать. Там летом очень хорошо, не жарко, гуляющих мало. Только по воскресеньям много автомобилистов ездят по парку, но по главным аллеям. А мы с Лидой туда не заходим, так что они нам не мешают. Гуляем до обеда, потом обед и спим. А вечером смотрим телевизор, разговариваем.

— Разговариваете? С Лидой?

— А что удивительного? Мне кажется, что она слушает. Когда я разговариваю с ней, она перестает толкаться. А ты будешь с ней разговаривать?

Генри неопределенно хмыкнул, встал, прошелся по комнате:

— Боюсь, что она не услышит меня. У тебя с ней особый, внутренний контакт. Да и что я могу ей рассказать? Страшные истории ей ни к чему, а хорошего у меня за последнее время ничего не было. Вот только то, что наконец с вами обеими встретился.

— А что тебе мешало найти нас раньше? Новые увлечения? Или опять «деликатные переговоры»?

— Оксана, давай не будем говорить о моих делах. Они никогда не радовали меня. Не хочется в нашу встречу вносить черную струю. Я и раньше, когда мы с тобой встретились, хотел забыть все прежнее, начать новую жизнь, а теперь, когда у нас будет Лида, тем более. А «новые увлечения»? Да не было у меня никогда настоящих увлечений. Были мимолетные встречи, были женщины, связь с которыми была желательна или необходима для выполнения заданий. Были связи, когда просто хотелось отойти от реальной действительности, отдохнуть, забыть все и вся. Настоящих увлечений не было.