Таран и Недобитый Скальд - Анастасия Завозова Страница 9

— Если бы это была твоя обычная жизнь, я, может быть, и списал бы все на божественное Провидение, — огрызнулся Ула, — но с тех пор как твое ментальное тело отправилось летать по своим прошлым жизням, все пошло наперекосяк. Ты вот в компьютерах разбираешься, понимаешь, что такое — сбой в системе?

Я надулась:

— Это я, что ли, сбой? А в глаз?

Ула предусмотрительно впечатался в стену и оттуда наставительно заявил:

— Так называемый сбой в системе произошел не по твоей вине. Почти. В общем, долго объяснять. Если я скажу, что у чернявеньких из подземной канцелярии была плановая операция под кодовым названием “Маленькая пакость, но приятно!”, ты мне поверишь?

А что мне оставалось делать? Приходилось верить в подобную чушь. Все равно я уже успела понять, что от Улы толковых объяснений не дождешься. Прямо как один чувак из администрации нашего родного Семипендюринска, который постоянно за базар отвечает. Кажется, пресс-секретарь называется… Тот тоже выйдет к народу, старательно размажет слюни на сгущенке по тарелке с розовой каемкой, а что сказал, чего хотел — непонятно.

Пока я вспоминала родной город, Улик старательно морщил лоб, пытаясь придумать какой-нибудь выход. По удрученному личику Помощника было видно, что выход решительно отказывался находиться. Я предложила:

— Слушай, помнишь, ты говорил, что у меня в Хренофорде тетка живет?

— В Херефорде! — педантично поправил меня Ула.

— Ну и названьице! Прямо-таки город-побратим нашего Херсона, — съязвила я.

— Херсон уже не наш! — опять влез мой педант.

— Ну и х… хрен с ним! Вспомни про тетку! Может, она сможет меня освидетельствовать, то есть признать во мне родню?

— Я уже думал об этом, — вздохнул Ула, но, видишь ли, твоя тетка сразу после того, как отправила тебя домой, тоже уехала. Сейчас она в одном из своих дальних маноров. Манор — это поместье, — пояснил Ула. — Так что теперь до твоей тетки далеко, как до Оксфорда.

Я пожала плечами:

— Вот видишь, ничего нельзя поделать! Придется мне сидеть тут, пока шериф не пошлет кого-нибудь в Оксфорд. Кстати, я думала, что шерифами милиционеров только на Диком Западе называли. Это такие крутые дядьки со звездой, в шляпе и с кучей гонора…

Ула жалостливо глянул на необразованную меня, но оставил свое мнение о моем культурном и интеллектуальном уровне при себе. Вместо этого он мрачно произнес:

— Вернемся к нашему делу. Выход у тебя один — побег…

— Чего?! — завопила я. — Ты что, рыжий валенок, из меня рецидивистку со стажем хочешь сделать?! Тут люди ко мне со всей душой отнеслись, в отдельном номере устроили, обращались со мной как с законопослушной гражданкой, а я им такую свинью кину? Да если я отсюда сбегу, шериф всю легавку на ноги поставит, но меня не то что в Бекгейте, на приеме у папы римского сыщет!

Ула замахал мощными ручонками, очевидно призывая меня к порядку. И вправду, что-то я разоралась.

Даже качок, поставленный меня стеречь, заинтересовался, что происходит, и попытался просунуть башку между прутьями маленького окошечка в двери.

— Брысь отсюда! — прикрикнула я на сторожа. — Нечего к даме в номер без приглашения нос совать! Понторылой Варьке на толкучке нюхальник открутили!

— Че? — переспросил удивленный охранник.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! — пояснила я раздраженно. — Не нервируй меня, сгинь отсюда!

Сторож, видно, решил, что имеет дело с буйнопомешанной, поэтому предпочел со мной не связываться и тихо отлипнуть от окошка. Я повернулась к хихикающему Уле и грозно вопросила:

— Что тут смешного? Ты бы лучше придумал, как мне отсюда выбраться, вместо того чтобы паскудно хихикать!

— Так я и придумал! Я отвлекаю охранника и краду у него ключи… Пока я буду таскать парня по всему замку, ты тихонько отсюда смоешься!

— Гениальный план! — проворчала я. — Первое место на конкурсе похитителей-дилетантов! Как это ты отвлечешь охранника? Да у него гены сторожевой овчарки! Пока я тут сижу, он даже пописать не отошел! Ну как, как ты его отвлечешь?

— Это мое дело, — буркнул Ула и почему-то густо покраснел. Почему — я поняла позже.

— Ладно, предположим, ты как-то отвлечешь этого предка Шварценеггера! Что ты имел в виду под славным словосочетанием “тихо смыться”? Как ты себе это представляешь на практике?

— А что тут сложного? — Ула опять растянулся в воздухе. — Сделаешь личико кирпичом, изобразишь из себя порядочную горожанку, пришедшую в замок по делам… В полдень сменилась охрана, на выходе тебя никто не признает.

Я подозрительно посмотрела на рыжего авантюриста. Как это у него все просто выходит! Легко сказать — сделай морду кирпичом, продефилируй мимо охраны с видом порядочной горожанки! Я еще не видела свое новое личико, тут у них с зеркалами напряженка, но была уверена, что порядочности в нем ни на грош. Если шериф предпочел все-таки задержать меня до выяснения всех обстоятельств, значит, по моей мордашке давно плачет стенд “Их разыскивает милиция” или, как это здесь называется, “Они не понравились шерифу”. В общем, что-то подсказывало мне, что полную законопослушность лучше всего изображать в камере в компании местного Ван Дамма. С другой стороны, я еще ни разу не сбегала из-под ареста. Правда, меня еще ни разу не арестовывали, но с моим бурным темпераментом у меня все еще впереди. А так хоть какой-то опыт буду иметь в подобных делах…

Я опять посмотрела на Улу. Рыжик, скрючив ноги по-турецки, висел в воздухе и старательно заполнял какой-то бланк, от усердия вывалив язык чуть ли не на плечо.

— Эй, скальд, ты там объяснительную пишешь? — поинтересовалась я.

— Заявку оформляю! — пропыхтел Ула, тоскливо выцарапывая какое-то чересчур длинное слово огрызком карандаша. — Этим бюрократам только подавай всякие квитанции…

В ответ на крамольные речи моего помощника прямо из воздуха высунулась светящаяся рука и укоризненно погрозила Уле пальцем. Скальд посинел и забормотал:

— Да я че… Я ниче… Молодцы, говорю, укрепляют вертикаль власти… С такими, как я, нужен жесткий диалог…

Рука благосклонно мотнулась пару раз, мол, молодец, пацан, соображаешь, и растаяла так же неожиданно, как и появилась.

— Начальство? — понимающе спросила я.

— Ох! — только и вздохнул Ула. Синюшный оттенок постепенно сходил с его скукоженного личика. Когда перестали трястись его руки, скальд опять взялся за несчастный бланк. Политая потом и слезами, бумажка выглядела так, будто ее на спор жевало стадо волкодавов.

Наконец Ула со вздохом поставил последнюю точку и, вертя бланк в руках, огорошил меня вопросом:

— Ты fiithark знаешь?

— Э-э… в смысле рунический алфавит древнегерманских племен? — блеснула я эрудицией. — Нет, этому нас в школе научить не успели. А что?