Двенадцать подвигов Рабин Гута - Алексей Лютый Страница 67

Те, естественно, не поверили и бросились самолично убеждаться в том, что бог плутов не врет. Убедиться-то они убедились, но вот Гермес не сдержался и повытаскивал из их квартир честно нажитое за счет эллинов добро. Пропажу обнаружили, Гермесу набили морду (дважды Арес, затем Гефест и после этого снова Арес) и, поспорив немного о том, на фига Зевсу понадобилось устраивать такие приколы, разбрелись по своим делам.

– Ну а затем началась предвыборная кампания, и все перестали интересоваться тем, как Зевсу удалось спрятать целый горный массив, – меланхолично закончил долговязый Геракл свой рассказ. – Да и мне это, собственно говоря, по фигу. Я все равно на Олимпе редко бываю. Только за зарплатой прихожу, – Геракл остановился и принюхался. – Ага, нектаром пахнет. Значит, пришли. Отвернитесь, я код введу. Смертным его знать не положено.

Жомов, как и полагается образцовому сотруднику милиции, от которого свидетели пытаются скрыть важную информацию, собрался заехать в ухо обнаглевшему сыну Зевса, но Рабинович остановил его. Более того, только благодаря усилиям Сени Жомова удалось развернуть спиной к Гераклу. Остальные это сделали самостоятельно и пару минут внимательно разглядывали ближайшие деревья, пока полубог наконец не разрешил повернуться. Рабинович, первым увидевший, что совершенно ничего не изменилось и Геракл по-прежнему стоит посреди леса, хотел было потребовать объяснений, однако застыл, открыв рот. Неожиданно откуда-то сверху раздался громкий скрежет, и абсолютно из ниоткуда появился открытый лифт. То есть вход в лифт был, и совершенно осязаемый. Но, если смотреть чуть сбоку, где стоял Рабинович, никакого лифта уже видно не было. Удивленный Сеня даже попытался обойти кабину сзади и, оказавшись нос к носу с Гераклом, застывшим посреди леса, и не найдя даже следов присутствия лифта, растерянно присвистнул.

– Ни фига себе, – удивленно пробормотал он, с опаской возвращаясь назад. – На что только ни насмотрелся, но невидимых лифтов еще не встречал.

– Да ничего сложного, – малолетний второгодник из школы трехглавых керосинок презрительно хмыкнул, помогая кинологу разобраться в ситуации. – Обычное изометричное использование проекции четвертого измерения. Конечно, все сделано примитивно. Даже подстраховывающих хорд Ляпсуса нет, но для цивилизации приматов это уже серьезное достижение. Впрочем, может быть, тут не обошлось…

– Я не понял, вы лифт вызывали или нет? – прерывая разглагольствования Горыныча, раздался слегка нагловатый, певучий голос, и лишь тогда путешественники, зачарованно рассматривавшие необычное сооружение, заметили, что внутри его кто-то есть.

Этим «кем-то» оказалась маленькая, худенькая девушка, ростом около полутора метров. Одетая в темно-серый хитон, такого же цвета накидку и серебристые сандалии, она стояла около боковой стенки, уперев руки в бока. Девушку можно бы было назвать привлекательной, и вполне вероятно, что бабник Рабинович начал бы с ней заигрывать, если бы не несколько дефектов, сводящих на нет всю ее красоту.

Во-первых, из-под коротко стриженных пепельных волос лифтерши отчетливо выступали маленькие рожки. Во-вторых, ее уши были, пожалуй, излишне велики для такой миниатюрной головки. Ну, и в-третьих, серые зрачки ее глаз были настолько огромны, что казалось, будто белки совсем отсутствуют. И теперь, когда девушка подала голос, все перестали удивленно таращиться на странный лифт и не менее пристально начали пялиться на его содержимое. Впрочем, девицу это не смутило.

– Геракл, снимись с ручника и заходи внутрь, – потребовала она категоричным тоном. – А вообще, я буду вынуждена доложить начальству, что ты привел с собой к служебному лифту троих ментов, одного грека, титаниду и двух животных, породу одного из которых я не могу определить.

– Не понял. Нас посчитали? – оторопело поинтересовался Ваня. – Рабинович, что за беспредел? И вообще, кто она такая?

– Ореада. Горная нимфа, – вместо него ответил сын Зевса. – Конкретно эту зовут Полиада, и она состоит в спецподразделении камнегрызок, занимающихся охраной входов на Олимп, – а затем повернулся к ореаде: – Утухни, Поля. Меня еще, между прочим, привилегий никто не лишал, и я могу приводить на Олимп группу численностью до десяти человек.

– Человек, но не животных и титанид, – сварливо перебила его юная хранительница входов. – Про них в правилах ничего не сказано.

– Вот именно, что ничего не сказано, – обиженно буркнул Геракл. – А раз нет конкретного запрета, значит, проходить им можно. И вообще, прекрати со мной спорить, иначе пожалуюсь отцу, он тебя обратно на Кавказ переведет. Будешь вместе с моджахедами от налетов авиации прятаться.

– Найди папаньку сначала, – буркнула себе под нос Полиада, но вход в лифт освободила. – Ладно, заходите. Только учти, Геракл, это под твою ответственность, и начальству я все равно доложу.

– А мне плевать, – равнодушно ответил ей полубог и шагнул вперед. – Забирайтесь. Места всем хватит…

В лифте, внешне казавшемся не очень вместительным, действительно свободно расположились. Правда, Андрюше пришлось взять Горыныча на руки, а Мурзика достаточно плотно прижали в углу, но зато остальные чувствовали себя вполне комфортно. Исключая, пожалуй, Полиаду. В соседи ей достался Андрюша Попов вкупе с Ахтармерзом, а они для непривычного носа, заключенного в тесное помещение, вместе испускали излишне резкий аромат. Ореада, морщась, водила носом из стороны в сторону, пытаясь определить, от кого это так «приятно» пахнет. А когда справилась с этой непосильной задачей, своротила свое рогатое личико подальше от Попова. Тот сделал вид, что ничего не заметил.

Лифт поднимался вверх довольно-таки долго, и Сеня, поначалу пытавшийся посчитать хотя бы примерно, сколько этажей они проехали, в конце концов был вынужден оставить это бесполезное занятие, сбившись со счета на семьдесят седьмом или семьдесят восьмом этаже. А когда ему уже стало казаться, что поднимающее их устройство должно оказаться на орбите Луны, лифт наконец остановился. Дверки распахнулись, и Сеня оторопел – прямо перед ним был тот же самый лес, из которого они только что уехали.

– Не понял, – грозно проговорил он. – Это что, приколы в Греции такие? – и когда Геракл с ореадой удивленно посмотрели на него, добавил, кивнув головой в сторону открывшегося за дверями лифта пейзажа: – Мы же отсюда только что приехали!

– А-а, – меланхолично протянул сын Зевса. – Нет, мы поднялись на Олимп. А лес сделан точно таким же, как и внизу, в качестве защитной меры. Когда-то давно была пара случаев несанкционированного проникновения в обитель богов, и такую маскировку придумала Афина. Любой нарушитель, забравшись сюда, теряется и снова пытается воспользоваться лифтом. А запустив его во второй раз, оказывается внизу, поскольку лифт делает только две остановки. У подножия Олимпа нарушителя, естественно, уже ожидает охрана. Тут ему, как говорится, и крышка от унитаза!

– Понятно, – буркнул в ответ Сеня. – Но запомни, если ты нас дурачишь, пятнадцатью сутками уже не отделаешься. Вляпаем пару лет за дачу ложных показаний.

Рабинович выпустил из лифта Мурзика и вышел следом за ним. Затем под бдительным конвоем в лице Жомова, Попова и Горыныча на территорию обители богов выпихнули Геракла, и лишь после этого душную кабину покинули Немертея и Гомер. Пока они выбирались, Сеня уже успел осмотреть местность, а Мурзик поспешил застолбить территорию, отметившись на стволах двух деревьев и ноге мраморной статуи какого-то бородатого типа, охранявшего дорогу из камня, берущую начало от небольшой площадки справа от места высадки на Олимпе смешанного титано-зверино-людского десанта.