Понты и волшебство - Сергей Мусаниф Страница 6

И в то же время она выглядела стильно. У нее были длинные каштановые волосы, водопадом ниспадающие на плечи, пронзительные зеленые глаза и ослепительно белые зубы. К сожалению, поначалу я не смог оценить идеальной формы ее ушей, но и без этого эффект был поразительным. Она рассматривала мою машину. Это мне понравилось. Мне нравится, когда женщины знают толк в машинах, а в моем аппарате было что рассматривать часами. Но, как только моя нога ступила на асфальт стоянки, девушка сразу же обернулась и одарила своим взглядом меня. Под пристальным взором ее прекрасных глаз я почувствовал себя толстым, глупым и неуклюжим, хотя, по моему пристрастному мнению, не являюсь ни тем, ни другим, ни третьим. Как только она обернулась, я заметил на ее левом боку короткий кинжал. Ну, то есть коротким он был для кинжала. Для перочинного ножика он был очень длинным и легко попадал в категорию холодного оружия. Ходить по городу с таким инструментом, даже в качестве украшения, было не слишком разумно. Однако у меня почему-то сложилось впечатление, что незнакомка использует его не в качестве украшения.

— Добрый вечер, сударыня, — сказал я. — Могу ли я вам чем-то помочь?

— У тебя прекрасный скакун, — сказала она. — Благородных ли он кровей?

Манера выражать свои мысли у нее была странной, но порою и меня кидает в блажь словоблудия.

— Еще каких благородных, — сказал я. — Германская конюшня «Даймлер—Крайслер», тренировка «АМЖ», выведен специально для трудных дорожных условий.

— И как его имя, о незнакомец?

— Джи-ваген, — сказал я.

— Дивное имя, — сказала она. — Обнажи свою левую длань, благородный рыцарь!

— Э-э-э… — сказал я глубокомысленно. — Простите, но что именно вы хотите, чтобы я обнажил, сударыня?

Она протянула руку и дотронулась до моего левого бицепса.

Бицепсы — это моя гордость, так что упустить шанс покрасоваться перед красивой девушкой, тем более когда она сама об этом попросила, я не мог. Должен вам сказать, что демонстрация бицепса осенью — занятие неблагодарное. Летом вы просто задираете рукав футболки, при условии, что вы носите майки с рукавами, и вот он: хочешь — издалека любуйся, хочешь — руками щупай. Сейчас же мне пришлось скинуть куртку и закатать рукав рубашки.

Прекрасная незнакомка не обратила внимания на внушительный объем мускула, казалось, ее больше интересовала натянутая, как на барабане, кожа.

— Узрите знак Избранного! — чуть ли не благоговейно прошептала она и дрожащим пальцем дотронулась до моей татуировки. — Дракон, зверь небес!

Я не большой любитель тату, и вытатуированный на левом бицепсе дракон был вынужденной мерой. Дело в том, что в армии у меня было прозвище Бульдог, и на втором году службы кто-то из дембелей предложил сделать мне соответствующую наколку. То ли у дембеля тряслась с перепою рука, то ли по жизни он был не великим художником, но то, что должно было изображать упрямого и свирепого пса, превратилось в голодного шакала с маниакальными наклонностями во взгляде. Кроме того, наколка выглядела так, будто кто-то попытался рисовать на мне бледно-синей шариковой ручкой и не слишком в этом преуспел. Поэтому, когда я стал чуть старше и гораздо круче, наколка начала меня смущать. Результаты выведения татуировок, чаще всего в виде обезображенных участков кожи, как после ожогов второй степени тяжести, мне уже доводилось лицезреть, а посему я отправился в путевый салон и попросил наложить что-нибудь сверху.

Накрыть шакала оказалось возможным только драконом. Я не специалист, да и мастер едва ли был китайцем, обслуживающим триады или якудзу, но дракон получился неплохим. Сине-красно-зелено-золотой с черными вкраплениями, он раскрывал свою пасть, и вылетающее из нее пламя опоясывало всю руку. Тату было несравнимо лучше голубого шакала, однако я не думал, что оно способно повергнуть кого-то в благоговейный трепет.

— Да, симпатичный зверек, — сказал я, опуская рукав и надевая куртку. — Могу я сделать для вас еще что-нибудь, сударыня?

— Конечно, о благородный рыцарь, — сказала она. — Тебе потребно отправится со мной в священное место.

— Интересное заявление, — сказал я. — И далеко ли отсюда находится священное место? Потому что я знаю эти края довольно неплохо, и со священными местами здесь туговато.

— Четверть дневного перехода, — сказала она.

— Я не слишком разбираюсь в пешеходных мерах длины, сударыня, — сказал я. — Сколько это, если на ма… верхом?

— В путь! — провозгласила она. — Я покажу дорогу.

Я сделал шаг к машине и распахнул перед незнакомкой переднюю дверцу.

Многое можно сказать о женщине только по тому, как она садится в джип.

Существует много способов, скажу лишь о двух самых распространенных.

Первый заключается в том, чтобы повернуться к проему спиной, закинуть на сиденье свое мягкое место, а потом втянуть в салон ноги. Не самый эстетичный вид, если вы понимаете, о чем я говорю. Правда, второй способ еще менее эстетичен. Следует закинуть одну ногу в салон, а затем, опираясь одной рукой на сиденье, а второй на ручку дверцы, пропихивать свое тело в проем. К счастью, прекрасная незнакомка не воспользовалась ни одним из перечисленных. Она поставила сапожок на подножку и одним грациозным движением с небольшим разворотом в воздухе заняла свое место. А я для себя уже точно решил, что это действительно ее место.

Я вышел из ступора, обошел машину и уселся за руль. На трассу мы выехали в молчании.

Минут через двадцать незнакомка указала мне еле заметный с трассы поворот на проселочную дорогу, ведущую в глубь леса. Я крутанул руль, и мы запрыгали по кочкам. То ли от тряски, то ли оттого, что вокруг резко темнело, проснулась моя темная вторая половина. Она была гораздо мрачнее и жестче, чем первая, зато неизмеримо мудрее.

И, едва продрав глаза, она тут же начала вопить о ловушке.

Я призвал на помощь логическое мышление и пришел к выводу, что, если бы меня хотели похоронить в этом лесу, можно было избрать сотню более легких способов. Пуля на стоянке, пуля в подъезде, динамитная шашка в районе правого переднего колеса… Подсовывать мне девушку — это не стиль Леонида и ему подобных субъектов. Те действуют проще и прямолинейнее.

Моя спутница молчала, против чего я нисколько не возражал, любуясь ею в полумраке салона под легкую инструментальную музыку, струящуюся из колонок.

Примерно через полчаса автомобильной прогулки по лесу вокруг начало ощутимо светлеть. Логическое мышление отказалось помочь в разрешении этой ситуации, ибо до утра была еще целая ночь, а электрическое освещение в лесу не предусмотрено. За следующим поворотом ситуация прояснилась сама собой.

Свет исходил от установленной поперек дороги арки живого пламени.

Огонь был ярким, цвета расплавленного золота, и зависал в воздухе живым воплощением знаменитой операционной системы Билла Гейтса, короче говоря, вел себя так, как не положено себя вести любому порядочному лесному пожару. И, кстати о пожарах, вокруг ничего не горело.