Планета Героев - Сергей Шведов Страница 52

– Тогда ты тем более должен знать основной закон рыночной экономики: долг платежом красен.

Мобильным телефоном меня научил пользоваться Аббудала Ках. Дозвониться до Василия труда не составило. Оруженосец Жигановского поначалу не выказал большого энтузиазма, но, узнав, что сегодня выдача зарплаты отличившимся агентам, пообещал быть через двадцать минут. Мне оставалось только критически осмотреть Соловья и напрочь забраковать как его наряд, так и поистрепавшуюся за тысячелетия неустанных бесчинств и загулов внешность. Я сильно сомневался, что в нынешней Москве носят красные косоворотки, плисовые штаны и сапоги со скрипом. Один раз обжегшись в салоне Марьяны на молоке, я теперь усиленно дул даже на ледяную воду. А о бороде и говорить было нечего – мало того что длинная до неприличия, так еще и триста лет нечесанная.

– Бороду сбрить, патлы подстричь, зубы почистить! – распорядился я.– Красную рубаху, так и быть, оставь, а вот портки смени на джинсы, а сапоги – на кроссовки.

– Каки таки жинсы?! – обиделся Соловей.– Тыщи лет так хожу. У меня же этот, как его, Капитолина?

– Имиж! – подсказала знающая ведьма.

– Ты в ящик посмотри – там каких только нет! Бороду я укорочу – это нам раз плюнуть. А зубы не буду чистить и за тысячу долларов!

– А за полторы?

Сошлись на двух. Оно, конечно, какое мне вроде бы дело до Соловьевых зубов? Но ведь это черт знает что, а не зубы... Соловей деньги взял, но зубы чистить, разумеется, не стал, а цыкнул, гикнул, и они у него заблестели белее белого. Прямо жемчуг, а не зубы. Бороду он сократил до пристойных размеров, тоже не прибегая к радикальным мерам, то есть к ножницам, а исключительно с помощью заклятий. Надо признать, что кое-какими навыками в магии Соловей владел, но его искусства не хватало, чтобы увеличить рост хотя бы на вершок. А Соловей был росту невеликого – ну, может, метра полтора от силы. Так что подлетевший к дому ясным соколом Василий был совершенно прав, когда, оглядев выкатившееся из подъезда чудо-юдо, ошарашенно спросил:

– А это еще что за чучело?

– Соловьев Степан Степанович,– поспешил я представить нового агента агенту старому.– В своем деле большой артист.

Василий, похоже, усомнился в артистических способностях Соловья-разбойника. А между прочим, зря: по части свиста Разбойнику на Земле равных нет. Другое дело, что охотников его слушать нет и не предвидится. Но если говорить о квалификации, то Соловей, конечно, был на голову выше тех мелких магов, которые заполнили здешние телевизионные каналы. Уж можете мне поверить: за те тридцать шесть часов, что провел у телевизора, я на них насмотрелся. Уровень их магического воздействия настолько убог, что рядом с ними Соловей смотрелся гигантом – не говоря уж о таких искусницах, как сирены. Мне доводилось слышать их пение на Калисте– это, доложу я вам, праздник души!.. Если бы меня предварительно не привязали к креслу, что, естественно, проделывается со всеми зрителями, то я воспарил бы в небеса не только душою, но и телом.

Соловей садился в «мерс» с большой опаской. По его мнению, железная тележка пахла нерусским духом, которого он не выносил. По-моему, он просто трусил и выдумывал всякую ерунду, чтобы отвертеться от выполнения многотрудных обязанностей агента. Василий же, получив свою пачку баксов, впал в благодушное настроение и только посмеивался над трусоватым пассажиром, которого мне с большим трудом удалось затолкать в салон.

– Деревенский, что ли? – прищурился он в сторону Соловья.– Разоделся, как солист народного хора.

– Сам ты соплист,– обиделся на критику Соловей.– Молоко еще на губах не обсохло, а туда же.

– А как там себя чувствует Венедикт Владимирович?– вмешался я, дабы не дать разгореться ненужному спору.

– Очухался,– порадовал меня Василий.– Нос, правда, припух маленько, но это не беда. Жигановский обещал, что к полудню дело с особняком для Пушкина будет улажено. Так что готовь деньги, Никита.

– За нами не заржавеет! – выдал я подслушанную на Земле фразу.

Вообще, главная сложность для резидента, как нас учили в Школе, это умение говорить неправильно. Ибо правильно ни на одной планете не говорят: все коверкают язык, как душа пожелает. Запуская обороты, которые недоступны самому изощренному аналитическому уму. Как я успел заметить, Василий был по этой части большим мастером: наверняка своими выкрутасами свел бы с ума всех знатоков земных языков на планете Парра!.. Я, например, точно знал, что ржаветь может только металл – да и то не каждый. Золото, скажем, не ржавеет. Но ведь платить-то мне предстояло не золотом, а всего лишь бумажками под названием «баксы».

– Ты куды поехал? – запаниковал Соловей, испуганно озираясь по сторонам.

– На кудыкину гору! – хмыкнул Василий.

– Так Кудыкина гора совсем в другой стороне! А там – гора Трехглавая: на ней в стародавние времена Горыныч жил.

– Какой еще Горыныч? – удивился Василий.

– Так Змей. Первейшим был из тогдашних драконов – даром что трехголовый. А в подручных у него ходили и пятиглавые, и шестиглавые. Всех он тут поприжал. Кабы не Герои, так он, между прочим, по сию пору здесь бы правил.

Вот ведь трепло этот Соловей. С такими агентами точно провалишься не за понюх табаку (тоже странное выражение – ибо, как я заметил, табак здесь курят, а не нюхают). Ведь инструктировал же я старого мухомора, чтобы язык не распускал, о Кощеевом царстве не упоминал – а он, презрев запреты резидента, ударился в воспоминания. Не верю я в его Горыныча! Драконы – все это знают – редкостные придурки. А чтобы управлять царством-государством, нужны хоть плохонькие, но мозги.

– Ты его не слушай,– сказал я удивленному Василию.– Он заговаривается иной раз. Оброс мхом в своей тьмутаракани.

– От неуч! – огрызнулся в мою сторону Соловей.– А еще в резиденты лезешь. Тьмутаракань – она много южнее будет – за тыщу верст отсюда. А я в Муромских лесах возрос. Мне тут каждая кочка знакома.

Спорить с Соловьем я не стал. Старик попался упрямый и абсолютно непонимающий, что такое конспирация. Я уже пожалел, что с ним связался.

– Нас сюда не пустят...– сказал Василий, притормаживая у отмеченного Свистуном здания.– Жигановскому надо звонить. Смотрите – комоды у входа. Косят в нашу сторону бычьими глазами и копытами в землю бьют.

Здание было довольно внушительное, странной архитектуры – изломанное до такой степени, что я вот так с ходу затруднился определить его форму. По всему было видно, что построено оно совсем недавно... Не исключено, что в его сооружении принимал участие сам Каронг.

Человек, не знакомый с магией, наверняка счел бы это сооружение пустой прихотью строителя – и очень ошибся. Поскольку при магических обрядах крайне важно ваше положение по отношению к звездам. Именно поэтому опытные маги строят свои крепости так, чтобы практически все крупные помещения были соотнесены с небесными знаками. Особенно большое значение местоположение имеет в магии черной, которая ориентируется в своих воздействиях на Черную плазму – таинственное обиталище не менее таинственных и страшных Сагкхов. Таким образом, мне стоило только бросить взгляд на здание, чтобы понять: проектировщик его не чужд магии вообще и черной в частности.