Будьте здоровы и держите себя в руках - Андрей Бильжо Страница 45

Какое пошлое название для текста, справедливо отметите вы. Чего только не называли этим словом! Фильмы и песни, картины и музыкальные произведения, кафе и магазины, фабрики и парикмахерские… Даже еду. Как-то в Италии я ел ризотто “Примавера”. Горох и морковь были ее, весны, олицетворением. И действительно, что могут знать итальянцы про весну? У них она вечная.

Вот у нас в России – совсем другое дело. Впрочем, и внутри нашей страны могут возникнуть серьезные разногласия с норильчанами или жителями Якутска. Для них календарное время года сильно не совпадает с реальным. если хотите, я могу назвать этот текст “Весна реальная” или “Весна конкретная”. Выбирайте название, какое вам больше нравится.

“Пришел марток, надевай сто порток”, – говорила моя бабушка, прожившая больше 15 лет после лагерей в Тюмени. Да какие там сто порток? Солнце же греет уже. Школьный ранец заброшен в угол. Быстро надеты резиновые, черные, блестящие, скрипучие, пахучие, узконосые сапоги. И – скорей за дверь! Берет с головы – в карман! Куртка нараспашку! Надо набрать побольше спичек и бежать к ручьям.

Моя спичка идет первая. Она обгоняет спичку Равиля и Булкина, потом цепляется за льдинку. Ну же… Ну! Спичка срывается вновь, обгоняя всех, и стремительно уносится в решетчатый слив. В никуда. Во, скорость!!! Ты бежишь вдоль ручья и не успеваешь за своим “кораблем”.

Вверну-ка я здесь для красоты сравнение этой спички с уносящимся временем, даже жизнью. Не знаю, как вам, а мне, графоману, такое сравнение нравится.

Проваливаться в снег – это отдельное удовольствие, это адреналин. Ты ведь не знаешь, в какой момент это произойдет. Ты крадешься по твердому снежному насту… Пройдешь или нет? Детские нервы на пределе. И вдруг одна нога проваливается по колено. Ногу вытаскиваешь, а сапог остается там – полный воды. Счастье!!!

А потом начало весны – это уже когда на перемене можно, не одеваясь, выбегать на улицу и ловить первые лучи теплого солнца. На островках уже сухого асфальта мелом начерчены классики. За школой старшеклассники играют в расшибалочку. Да можно и сигареты “Ароматные”, стоившие 15 копеек пачка, покурить с Равилем и Булкиным в закутке между пристроенным спортивным залом и черной дверью. Никто не увидит.

А как преображаются девчонки! И ты еще не понимаешь толком, что с тобой происходит при мысли о них. Просто хочется туда, где они. Хочется, но страшно. Страшно, но радостно. У кого-то веснушки, у кого-то появляются первые прыщи, у кого-то – и то и другое.

Видите, мысли мои, как весенние ручьи, зажурчали, вымывая остатки гормонов.

В пионерском лагере “Смена” мы подглядывали за девочками в бане. В закрашенном белой краской оконном стекле был маленький артефакт. Мне повезло больше, чем моим друзьям пионерам-героям: я увидел в бане пионервожатую. Я стоял как вкопанный, с вырывающимся из груди сердцем и не мог отвести глаз от ее ослепительно рыжего, солнечного лобка. За этим постыдным, но абсолютно естественным занятием я и был застукан пионервожатым, который из мужской солидарности меня не выдал, а только прогнал. Видимо, после того как я скрылся, он сам припал к не очень аккуратно закрашенному стеклу.

В 8-м классе в школу я принес колоду черно-белых игральных карт с обнаженными девушками. Вспоминая эти фотографии, я поражаюсь тому, насколько они были целомудренны. Сейчас на упаковке с колготками фотографии намного откровеннее. Мне кажется, что это были снимки начала XX века.

Кстати, когда я работал психиатром, мне подарили альбом с откровенными фотографиями середины XIX века. Представьте себе пару, якобы занимающуюся любовью, но при этом с безумной скукой и тоской на лицах. Ведь фотограф сказал им застыть, не двигаться, не моргать, и они уже несколько минут ждут вспышку, находясь при этом в понятной позе и понятном положении.

Но это я отвлекся. Так вот, я принес в школу колоду черно-белых игральных порнографических карт. Конечно, тут же вокруг меня собрался кружок моих друзей, и колода пошла по рукам. Об этом узнали девочки-одноклассницы. Попросили эту колоду у меня. Я был безотказным мальчиком и любил девочек. Они взяли карты и убежали смотреть их в свой туалет.

На следующий день меня вызвали к директору. Ужас заключался не только в том, что я столкнулся с предательством, а прежде всего в том, что завучем в этой школе работала моя мама. Было стыдно и очень больно. Я помню, как я шел под весенним дождем, плакал и даже думал, как уйти из жизни.

Была весна. Время года, когда обостряются болезни, любовь и предательство.

А еще весна – это когда хочется пить пиво с друзьями на улице, на солнце и можно ради этого прогулять лекцию – причем всей дружной группой.

И всей дружной группой мы оказываемся в ближайшей к институту пивной точке, которая позже разрослась в многоточие. Ну и сам бог велел потом пойти в парк Мандельштама и усугубить все это портвейном. На лавочке. На них, на лавочках, уже можно сидеть – высохли. И на них сидят девушки. И девушки уже не в толстых зимних пальто, вязаных шапках и сапогах, а в колготках и туфлях и в чем-то, что позволяет видеть их формы и ноги. И ты уже отчетливо понимаешь, что с тобой происходит.

А потом весна – это когда утром перед работой, выгуливая собаку, замечаешь, как с каждым днем становится все больше и больше собачьих какашек. И ты ищешь чистое место и уже боишься провалиться в снег. Ты обходишь все эти грязные, несущие всякую гадость, включая спички, ручьи.

Выгуляв собаку, ты ведешь сына в детский сад и боишься, чтобы он не промочил ноги. А он так и норовит залезть в ручей или провалиться в снег.

А в больницу поступают твои старые больные, потому что весна, это, как уже было сказано, – время обострения всех болезней, и в том числе психических.

А потом, когда начинается весна, ты все чаще ловишь себя на мысли, что хочется куда-то уехать. Туда, где она давно уже бушует. А здесь снег все никак не растает. Растаял вроде уже и опять выпал. И у метро пьют пиво, и на лавочках – тоже. Но там нет тебя. И с тем, что на лавочках пьют пиво, надо как-то бороться. А девушки совсем сошли с ума – они ходят с голыми поясницами, не подозревая про “марток” и про “сто порток”.

А потом начало весны – это время, когда надо обойти всех врачей, потому что, как уже было не раз сказано выше, весна – это время обострения всех болезней, в том числе и психических. Последнее, впрочем, случится со мной, я надеюсь, не скоро.