Стражи Перекрестка - Александр Маслов Страница 38

– Как же?! Как же это?! – запричитала Ольга Ивановна, узнавая Артема, тихим призраком приближавшегося к четвертому этажу.

– Счастливо оставаться! – сказал Семин, проплывая мимо балкона, который он покинул минуту назад практически насильственным образом. – Платье вернем на днях, если тебе так жалко старых тряпок.

– Совсем не жалко! Берите все, пользуйтесь! – с ангельской искренностью ответила хозяйка, не сводя с Артема больших испуганных глаз.

– Спасибо, обойдемся, – Семин устремился выше к простыням, свисавшим с пятого этажа. – Как-нибудь переживем. И брюки сами залатаем и пуговицу на мотню пришьем.

Обида и ревность, недавно покусывавшие его, отлетели, растворились в темном ночном воздухе. Теперь душу новоиспеченного Стража наполняло волшебство, полет и осознание причастности к проблемам более важным, чем выяснение отношений с гражданкой Семиной. Поднявшись до шестого этажа, Артем повернул обратно и сказал, зависая каблуками над красной макушкой профессора:

– Вот еще что… Когда вы услышите, что этот мир, в который вторглись некоторые злобные могущественные существа, все-таки спасен от катастрофы, то знайте – в том моя и Вей-Расты заслуга. А спасать мир, это вам не таблетки от поноса выдумывать. Так-то, господа фармакологи.

Исполнившись еще большей гордости за свою значительную речь, Семин воспарил над крышей и поравнялся с Вей-Растой. Вместе они поплыли между полным звезд небом и спящими улицами, освещенными желтыми бликами фонарей.

Проспект Кирова – одно из немногих мест в городе весьма людных в позднее время – выделялся внизу рекламными огнями, тысячами цветных лампочек и разноголосой музыкой, звучавшей из летних кафе. С высоты птичьего полета он был похож на золотистого змея, горевшего чешуйками тротуарной плитки, освещенными витринами, но большей частью прятавшего длинное тело под зеленью каштанов. В поисках незаконников, Артем и Вей-Раста проплыли над проспектом широким зигзагом, отклонились к торговому центру «Арбат», вернулись к стеклянно-синему «Дому быта», но так и не приметили ничего необычного. Честно говоря, Семин и не представлял, что или кого нужно искать. Он понятия не имел, какого цвета и яркости должны быть ауры существ, вторгнувшихся без виз и таможенного досмотра в его мир. Семин не наблюдал даже аур законопослушных граждан и прочих аборигенов, как ни напрягал он зрение и внимание, следуя советам Ларсы. Иногда ему мерещилось нечто странное внизу, и он спускался, вглядываясь в разрывы между шатрами пышной листвы, но видел лишь обычных людей, прогуливающихся по тротуару, сидящих за столиками кафе или пьющих пиво на лавочках. Только к концу проспекта, возле магазина «Центральный» Артему показалось, что в облике этой части города произошли какие-то нездоровые перемены. Сначала он не мог понять, что именно здесь изменилось настолько, что зацепило его внимание за добрую сотню метров. Вряд ли его могло обеспокоить скопление народа возле ступенек под елями или милицейский УАЗик на перекрестке. Только подлетев ближе, Семин понял, что его растревожили нелепые красные зонтики рядом со стеклянной призмой кафе. «Мухо-Мора» – прочитал он на зонтике и, несколько озадаченный таким открытием спустился до верхушек фонарных столбов. Артем был совершенно уверен: прежде здесь красовались известные логотипы компании «Кока-Кола», и сами зонтики выглядели категорически иначе. Теперь же они были похожи на грибы – точь-в-точь роскошные огромные мухоморы. Видимо, так же рассуждала и публика, с ропотом толкавшаяся внизу.

– Госпожа, Ларса, – негромко сказал Семин, жестом подзывая ведьмочку. – Уверяю, два дня назад здесь стояли обычные зонтики. Теперь торчат мухоморы. Хороша шуточка и неплохой рекламный ход, в таком кафе отбоя от посетителей не должно быть, по моему мнению, но столики почему-то пусты. И милиция дежурит за ограждением.

– С чего ты так уверен? Думаешь, они не могли за два дня появиться? – Вей-Раста зависла рядом с ним, согнув одну ногу и покачивая второй. – Это настоящие грибы. Наверное, после дождика выросли.

– То есть как настоящие? Мухоморы не могут вымахать до такого размера. Тем более они не растут посреди города. А дождя три недели не было. И знаешь, настоящие грибы обычно не бывают с настоящими рекламными надписями.

– Темочка, почти точно скажу тебе: грибы эти настоящие. Я по ауре вижу, – произнесла Вей-Раста, акробатически перевернувшись в воздухе. – А если в вашем мире такие грибы не растут, то их могли сделать дейфы. Сейчас проверим, есть ли здесь следы магии, – она открыла сумочку и извлекла хрустальный шарик на серебряной цепочке.

Отлетев дальше от фонарного столба, Ларса зашептала необходимые заклятия и начала раскачивать цепочку с шариком. Пока волшебница исполняла волшебное дело, Семин скользнул чуть дальше над аллеей, заинтересованный другим скоплением людей, происходившим по соседству с «Мухо-Морой». Он увидел там с полсотни любопытных, обступивших чашу фонтана, в центре которого белела каменная дева с писающим мальчуганом. О чем говорили собравшиеся Семин разобрать не смог, но ясно было, что их речи веселы, исполнены незатейливых шуток, поскольку публика то и дело взрывалась хохотом, а некоторые указывали на скульптуру, словно именно она выдавала забавное ночное представление. Даже два милиционера, по серьезному вооруженные автоматами и стоявшие чуть поодаль, тоже часто срывались на задорный хохот. В какой-то момент, Семину показалось, что статуя над чашей фонтана говорит – он даже услышал что-то похожее на обрывок пошленького анекдота – только в этот момент, Вей-Раста его окликнула, и ему пришлось подняться выше.

– Смотри внимательно, – попросила ведьмочка. – Если здесь замешана магия незаконников, то сейчас проявятся ее следы. Заметишь раньше меня что-то необычное – сразу говори, а я буду готова снять чары.

Хрустальный шарик на цепочке завращался быстрее и быстрее, и Артем увидел, как над шляпками мухоморов проступает темное облако. В ночном небе бесплотное образование почти не было заметно, только иногда его выдавали крошечные искры, будто кто-то над мухоморами поднял и вскружил вихрь алмазно-черной пыли. И у фонтана происходило нечто неладное: над ним будто выросли, сплелись тонкие ленты, похожие на серый блестящий шелк.

– Вижу, Вей-Раста! Вижу и там, и там! – воодушевленно сообщил Семин.

– Это дело дейфов. Никогда не встречалась с такой хитрой и бессовестной магией, – признала ведьмочка.

Заметно было, что Ларса слегка разозлилась. Не убирая хрустального шарика, она раскрыла сумку и достала костяную палочку с алым кристаллом в навершие. Произнеся нерусские, вероятно очень волшебные слова, Вей-Раста совершила сложнейший пируэт, трижды в каждую сторону махнула костяным жезлом и все это действо завершила громким звуком, похожим на хулиганский свист. Ритуал по снятию незаконных чар дал незамедлительный результат: из кристалла ударило два острых луча. Один вонзился в темное облако над грибами и заставил мерцать его бледно-голубыми всполохами. Другой, словно раскаленная докрасна игла, атаковал полупрозрачные ленты над фонтаном. Они затрепетали и вспыхнули оранжевым сиянием, не ярким, но достаточно интенсивным, чтобы выхватить из ночной темноты фигурки госпожи Ларсы и Артема Степановича. Одновременно с мухоморами начали происходить пренеприятнейшие изменения. Их шляпки сморщились, обвисли, из них посыпалась рыжая труха. Фальшивые логотипы превратились в надписи вроде «Мухра» или «Мура», на некоторых исчезли вовсе. Самый здоровенный гриб, не выдержав магических новаций, затрещал, будто сухое дерево под натиском ветра, и рухнул на призму кафе – осколки стекла разлетелись по аллее под испуганные крики ротозеев. Изменения происходили и с фонтаном. Точнее не столько с самим фонтаном, сколько с одиозным изваянием писающего мальчика. На глазах у шумной публики мальчуган тот начал превращаться во взрослого мужчину со всеми соответствующими атрибутами. Его фонтанирующий орган фонтанировать прекратил. Как бы собирая силы для последнего и решительного мочеизвержения, выпрямился, окреп под ликующие возгласы зрителей, и вдруг брызнул тугой струей. Поток был столь зрелым и восторженным, что первые ряды любопытных повалило как кегли. Остальная публика, мокрая, взбалмошная, бросилась врассыпную. А повзрослевший карапуз все фонтанировал и фонтанировал из могучего каменного орудия, поливая газон, смывая мусор с тротуара и орошая тылы бегущих.