Мафиози из гарема - Светлана Славная Страница 37

— Да как же это? — вспыхнула безумной надеждой Ксюха.

— Не спрашивай как, но я тебе обещаю. Ты не побоялась пожалеть пленника, а я не побоюсь вырвать тебя из гарема Абдурахмана.

— Эх, хлопчик, тебе бы самому отсюда выбраться. — покачала головой женщина.

Яркое солнце сушило крыши после утреннего снегопада, с минаретов неслись крики муэдзинов, а в подвале Абдурахмана москаль и казачка напевали на два голоса: «Нэсэ Галя воду…»

Тучный, заплывший жиром по самую чалму меняла Абдурахман клевал носом над прилавком, услаждающим взоры сиянием разнообразнейших монет. Маленькие путешественницы со всего Востока, выплавленные из металла свидетельницы войн и государственных переворотов, взлетов и падений высокомерных правителей… Современный нумизмат отдал бы полжизни за такую коллекцию!

Заснуть окончательно меняле мешало врожденное чувство ответственности за собственное благосостояние. Прикроешь на секунду глаза — а какой-нибудь ловкач уже вертится возле твоего прилавка! Вот, пожалуйста: до чего подозрительный тип в полосатом бухарском халате приближается со стороны оружейного ряда…

— Мир тебе, почтенный купец! Не тебя ли называют Абдурахманом? — остановился бухарец возле лавки менялы.

— Да сохранит Аллах твою душу во время тяжких скитаний, чужеземец, — тяжело вздохнул меняла. — Ты угадал.

— О! Да будет благословенна наша встреча, премудрый купец, ибо у меня есть одна штука, которая может сделать тебя счастливым.

На лоб менялы легла тяжелая складка задумчивости — что же это, интересно, может принести ему счастье? Так и не найдя ответа на этот сакраментальный вопрос, он с дипломатической хитростью выдавил:

— Ну?

— Эта вещь преумножит твое богатство в десятки, нет — в сотни раз!

— О, — приободрился меняла, и впрямь начиная чувствовать себя счастливым.

— Динары, таньга и алтыны караванами потянутся в твои кладовые…

— Караванами?!

— Стадами! Стаями! Роями! И этими… львиными прайдами!

— Я согласен, — важно кивнул меняла. — Давай свою штуку.

— Подожди, любезный купец. Мы еще не договорились о цене.

— Думаю, этого хватит. — Меняла небрежно зачерпнул горсть медяков.

— Ценю твое остроумие. Двадцать раз по столько, и золотыми.

Абдурахман впился в него буравящими глазками:

— Философский камень?

— За кого ты меня принимаешь! — возмутился Птенчиков, одергивая сбившийся у живота халат.

Сонливость Абдурахмана как рукой сняло. Безошибочным чутьем торговца он понял, что на базар Истанбула залетела крупная птица. Нет смысла описывать последовавший засим торг: на Ивана, целый год бившегося за торжество художественной правды в созданном при колледже XXII века экспериментальном театре, накатил приступ актерского вдохновения. Учитель литературы сражался за каждую монету так, будто от исхода этого поединка и впрямь зависело все его дальнейшее благополучие. Наконец запыхавшиеся противники пришли к консенсусу. Меняла, скрепя сердце, отсчитал требуемую сумму, а Иван выложил на прилавок узелок с молекулярным резонатором.

— Что это? — вытаращился Абдурахман, развернув дрожащими от нетерпения пальцами тряпицу.

— Три-нуль-персператор. Очень нужная штука для знающих людей. — Иван значительно подмигнул покупателю.

— Три… что?! — взревел разъяренный меняла. — Ты, зловонный сын извращенной любви гнусных джиннов! Да присохнут твои внутренности к мостовой перед тем, как туда ступит парадное шествие слонов султана! Как ты посмел предложить мне такое?

— А в чем, собственно, проблема? — растерялся Иван, не усмотревший в своем предложении ничего неприличного.

— Сейчас кликну стражу — сразу поймешь, какие у тебя проблемы! — брызгал слюной меняла, сгребая обратно выторгованные Иваном деньги. — Забери свою штуковину и предложи слабоумным под мостом калек.

Птенчиков едва успел подхватить молекулярный резонатор, пока тот не превратился в пыль под сапогом почтенного купца.

«Провал!» — простонал он по внутренней связи, прикрывая уникальный механизм полой халата. Варвара не успела ответить: из-за угла соседней лавчонки выглянул чрезвычайно взбудораженный человек и призывно замахал мэтру по неразрешимым вопросам.

— Не мельтеши, почтеннейший, — настороженно приблизившись, произнес Иван. — Тебе нужна моя помощь?

— Нет, мне нужен твой три-нуль-перпер… В общем, я могу купить то, что ты продаешь.

Благополучно сплавив неожиданному покупателю ценную запчасть к рогу изобилия под названием «Однорукий бандит», Птенчиков незаметно прицепил к его халату «видеожучка», передающего изображение прямо на монитор машины времени, где несла вахту Варвара Сыроежкина. Чрезвычайно довольный собой, мэтр решил все же последовать за объектом наблюдения лично и сел ему на хвост, стараясь не слишком высовываться из толпы. Слежение с воздуха, которое продолжал вести воробей-биоробот, стало третьей ступенью контроля.

«Странно, что Абдурахман проявил полное непонимание ситуации, — размышлял Птенчиков, для конспирации прикрывая лицо рукавом халата. — Я бы даже сказал, агрессивное непонимание. Неужели мы ошиблись в своих расчетах и во главе преступной организации стоит кто-то другой? Нет, этого не может быть. Казино принадлежит Абдурахману, Егор заточен в подвале его дома… Доказательства очевидны! Значит, он ломал передо мной комедию. Во всеуслышание отказался от покупки нуль-пересператора, чтобы тут же подослать ко мне «шестерку». Но зачем?»

Иван споткнулся о массивное верблюжье седло и угодил в хитроумную западню из упряжи.

— О, сын греха, да отсохнут… — протяжно начал возмущенный торговец, упирая руки в бока.

«Вот незадача, я же веду наблюдение! Мне никак нельзя привлекать к себе внимание окружающих», — разволновался Иван и поспешно сунул ему в руку серебряную монету.

— Проходи, дорогой! — расцвел хозяин западни. — Для таких ценителей, как ты, у меня еще есть…

Однако Иван уже выпутал ногу из кожаной уздечки и, не слушая продавца, поспешил прочь.

— Подожди, любезный! Седло-то забыл! — завопил торговец во всю силу тренированных легких. — Эй, бухарец, ты куда припустил, будто напоролся мягким местом на рога шайтана? Остановите его, люди, я честный купец и проданный товар оставлять у себя не привык!

Охочие до бесплатных развлечений горожане заулюлюкали, захохотали, стали хватать Птенчикова за халат и тянуть обратно к лавке, где с верблюжьим седлом в руках гордо стоял щепетильный торговец.

— Вот, носи на здоровье. — Он торжественно вручил Ивану седло.

— Спасибо, — пробормотал Птенчиков и… понес.

Оторвавшийся от наблюдения «объект» давно скрылся из виду.

«Не расстраивайтесь, Иван Иванович, он идет прямиком к дому Абдурахмана», — утешила мэтра сидящая у монитора ученица.