Вызов принят! - Селеста Барбер Страница 37

Вскоре дядя Билл вместе со своей женой обосновался на Золотом побережье, и там у них родился ребенок. Малыш появился на свет очень хилым, дядя обратился за помощью к бабушке, и та переехала к нему, оставив мою маму в интернате совсем одну.

На выходные и каникулы большая часть учеников «СДом» разъезжалась по домам. Но маме некуда было деваться. Бабушка уехала растить своего первого внука, а больше у нее в Тамворте никого не было.

Большую часть выходных и каникул она проводила в интернате, в окружении монахинь.

В интернате мама подружилась с милой и доброй девочкой Мэрилин Уолл (тетя Мэм). Она не жила в «Сдом» постоянно, а только днем приходила на занятия. Заметив, что мама почти никогда не уезжает на праздники и каникулы, тетя Мэм стала приглашать ее к себе на семейные торжества.

И с того времени они стали подругами на всю жизнь. Мама с тетей Мэм дружат так давно, что даже стали похожи. Тетя Мэм и дядя Рэй (копия моего отца, это даже немного пугает) для меня как запасная семья. А четверо их детей – Шир, Анна, Джоэл и Диджей – мне названые братья и сестры (так ведь это называется?). Я люблю их до последнего рыжего и белокурого волоска на их головах.

Окончив школу-интернат, мама переехала к бабушке на Золотое побережье. В свой последний день в Тамворте она купила билет на автобус, отходивший в шесть утра, помахала рукой работникам интерната, обняла тетю Мэм и не отпускала ее, пока они обе не разрыдались – с того дня подобные прощания вошли у них в традицию, которой они не изменяют уже 51 год. И, наконец, села в автобус и одна-одинешенька двинулась на север.

На Золотом побережье мама не знала никого, кроме собственной матери и отца Хоада, священника из католической церкви у границы Нового Южного Уэльса. Сама я познакомилась с отцом Хоадом, когда училась в школе Святого Джозефа. Он был из тех людей, что рождаются столетними стариками и в таком возрасте пребывают до самой смерти. Я видела его только на мессе, куда нас всех привозили на школьном автобусе. И до сих пор благодарна ему за то, что во время его проповедей мне удавалось сладко вздремнуть пару часов.

17 декабря 1971 года (мама ОБОЖАЕТ точные даты) к маме в гости приехала ее кузина Коллетт, и они вместе с ребятами из молодежного клуба отправились в соседний городок Таган, на вечеринку. Ну и разоделись же они для такого случая!

На маме было длинное полупрозрачное платье с открытыми плечами, цвета красного вина (ну а как же?). А тетя Коллетт, модная студенточка из Сиднея, нацепила белую юбку-шорты (не юбку и не шорты, друзья мои, а юбку-шорты), вязаный топ в желтую, голубую и оранжевую полоску, такие же полосатые гольфы до колен и белые сабо. Ну а почему бы и нет?

На вечеринке они познакомились с моим папой, Нэвиллом Барбером.

Папа пришел туда с компанией своих приятелей. Маме показалось было, что он хочет подкатить к Коллетт, но Кэт Барбер быстро взяла дело в свои руки и, как и положено женщине, впоследствии ставшей для меня ролевой моделью, пресекла это безобразие.

С самого знакомства они больше не расставались ни на один день. Папа в то время оканчивал столярные курсы и каждый вечер после занятий приходил к маме. Будь моя бабушка еще жива, она бы меня поправила: «Не каждый вечер, а КАЖДЫЙ. ЧЕРТОВ. ВЕЧЕР».

– У него что, своего дома нет? – спрашивала она у мамы.

– Не-а, – улыбаясь, отвечала мама шепотом, ведь папа, конечно, уже сидел в соседней комнате.

Мама с папой вместе 46 лет, а официально женаты 43. И когда мама начинает рассказывать о своем детстве и юности, я дождаться не могу, когда же она перейдет к той части, где они знакомятся с папой.

Мои родители очень привязаны друг к другу. Они любят, уважают и ценят друг друга и всегда готовы единым фронтом выступить против нас с сестрой.