На всё село один мужик (сборник) - Василь Ткачев Страница 35

– Что, серьезно?

– Как видишь – жив… Курить совсем бросил. Раз и навсегда. Как отрезал.

– Вот что курить бросил – молодец, папа! – Анька достала сигарету, зажигалку; хотела закурить, однако не решилась.

– Так возьми с меня пример. За ним далеко ходить не надо.

– Ладно, подумаю… Но ты не беспокойся: я не буду воздух портить в комнате – выйду на улицу. Там, думаю, мне Бог простит…

– Бог, говоришь, простит?

– Бог. Бог… Если он есть.

– Как-то мне сон приснился… вроде бы сплю и не сплю… как живой сон… Как будто пришел к Павловне, она меня за стол усадила… Графинчик поставила с водкой… налила мне рюмку… А я долго до этого не пил… И думаю себе: а что будет, если одну рюмку выпью? Бог, думаю, простит… Выпил и потерял сознание… и вижу, будто бы душа моя от тела отделилась и летает сама собой… А тело лежит такое тяжелое, как тонну весит… И когда моя душа прилетела к Богу, Бог положил душу на ладонь и говорит: вот видишь, Егор, сколько душа твоя места занимает, а всё остальное оболочка… Он и еще что-то говорил… когда проснулся – не вспомнил… Но только я понял одно: он, Бог, мог сделать со мной всё, что угодно… что захотел бы…

6.

Павловна возилась во дворе с полевыми цветами. Придирчиво перебрала их, затем поставила букет в вазон. Как раз в это время прибежала Окрошка.

– Дайте мёда – я отравлюсь, а колбасы – повешусь, – по ее виду можно было сразу догадаться, что она хочет сказать что-то важное. – Новость в наших Шкирдюках! Не слыхала?

– Что ещё за новость?

– А догадайся!

– УЗИ показало: будет свадьба? Да?

Окрошка плюхнулась на табуретку:

– Да ну тебя! Без Егора остаёмся.

– Как?

– А вот так. Всему когда-нибудь приходит конец…

– Не похоже, чтобы помер…

– Для нас – и умер. В город уматывает.

– Насовсем?

– А то как же!

– Не говорил… Не собирался вроде бы…

– Это в цирк можно поехать и вернуться, а он насовсем.

– Не дури, Лизка.

– Да выдь глянь, машина перед носом у тебя стоит, а ты и не видишь… и не слышишь…

Павловна подошла к калитке, кивнула:

– Ой, и правда стоит машина. Вижу. У Егоровой калитки. Кто это к нему?

– Кто-кто! Анька!

– Анька?!

– Стоит и курит. А я иду мимо. За батей, говорит, приехала. Как машина, тёть Лиза, спрашивает? Крутая, сказать нечего. И как заработала? Где?

– Ну и пусть уезжает Егор, – не сразу, потупив взгляд, проговорила Павловна. – Может, ему там, в городе, и лучше будет?

– У Аньки-то?

– Раз она прикатила, то у нее – у кого ж? У Витьки, поди, уже ни семьи, ни квартиры?..

– Не вспоминай о них… не вороши то, что болит…

Окрошка вздохнула:

– Чует мое сердце, что там, в городе, Егор долго не протянет. От скуки умрет.

– А он вещи свои принес кой-какие… В мешке вон стоят…

– Дак у него что, всего и вещей-то мешок?

– Есть и второй…

– А второй кому понесет? – заинтересованно спросила Окрошка.

– Теперь, видать, никому… – Павловна взяла мешок, поставила поближе к дверям.

Окрошка улыбнулась:

– А знаешь, Наталья… а я и рада, что он уезжает… И ни тебе, и ни мне… По справедливости… Чтобы никому не было обидно…

На это ей Павловна нервно ответила:

– А что, скажи, Егор тебе должен был, Лизка? Что?

– А тебе?

– Он сам волен выбирать… Взрослый… Не ребенок… К нему, между прочим, никто на шею не вешался…

– Нальешь сто граммов?

Павловна молча налила Окрошке. Та выпила.

– Не взяло…

Павловна налила еще стопку.

– Взяло! – выпив, Окрошка довольно крякнула.

– Ну и что теперь?

– А теперь мне петь хочется! – сказала Окрошка и затянула песню, только на выдохе произнесла: «Укатил не попрощавшись Егор…» И продолжала петь.

– Укатил… – грустно подтвердила и Павловна.

– Туда ему и дорога!

– И шляпу забыл взять… Как же он там в городе-то без шляпы будет?

Они бы обсуждали отъезд Егора и дальше, если бы он сам не появился во дворе Павловны с косой на плече. Старухи замолкли.

– Не уехал? – удивилась Окрошка.

– Или вернуться уже успел? – радостно засмеялась Павловна.

Егор, не обращая внимания на их вопросы, тихо произнес:

– У Лизки это… в саду… под вишнями… пойду сейчас выкошу, а завтра у себя…

Павловна уточнила:

– Это у кого – у себя? Там или тут?

– Как хочешь, так и понимай. Разница невелика. А скоси Лизке в последнюю очередь – всё, скандал!

Окрошка согласилась – она иногда ценила Егоровы шутки:

– Еще какой скандал закатила бы – так и знайте!

Павловна побежала на мелодию мобильника в дом, а Егор и Окрошка остались одни. Сидели некоторое время молча, первым заговорил Егор:

– Вот так-то, Лиза.

– Вот так-то, Егор, – ответила Окрошка.

Выждав пазу, Егор повторил:

– Вот так-то, Лиза.

– Вот так-то, Егор.

– Просклоняй «я иду по ковру», – предложил Егор.

– Как это?!

– Я иду по ковру, ты идешь по ковру, мы идём пока врём…

– Ой! Вы только гляньте на него! Грамотным стал. От Павловны, поди, набрался? Как же – учителка!..

Помолчали. Было слышно, как Павловна разговаривала с кем-то по мобильнику.

– Что сегодня ела? – от нечего делать поинтересовался Егор.

– То, что и ты…

– А, а я думал – окрошку…

– Ну и подлец же ты, Егор! Сволочь! – смеясь, Окрошка наградила его тумаками.

Она бы колотила его и еще, но появилась Павловна с пирожками. Предложила:

– Угощайтесь. Пирожки с капустой.

Окрошка, отдышавшись, взяла пирожок.

– Как вам мои пирожки?

– Вкусные, – похвалил Егор.

– Ты же не попробовал даже, а говоришь вкусные.

– У тебя все вкусное, врать не буду. – И тоже взял пирожок.

– Да ну тебя – скажешь тоже! – зарделась Павловна: ей понравилось «у тебя все вкусное».

Окрошка потянулась за вторым пирожком: