Красные огурцы - Александр Маленков Страница 31

— Жареное едите?

— Ем. Котлеты, мясо…

— Но трудностей с мочеиспусканием, я так понимаю, пока нет?

Это вопрос застал Антона врасплох. Он с трудом перенесся мыслью из экваториальных широт в своей туалет, но спохватился.

— Почему, собственно, вы спрашиваете?

— Голубчик, тут нечего стесняться. Хронический простатит часто протекает бессимптомно. Или, скажем так, без ярких симптомов. Вам кажется, что вы просто устаете, а это идет воспалительный процесс. И в один прекрасный день ба‑бах!

— Что ба‑бах? — испугался Антон.

— Вот то и ба‑бах. Уже есть трудности с мочеиспусканием? По ночам встаете?

— Нет, вроде нет, не замечал.

— Но чувствуете себя как‑то не так?

Антон подумал и понял, что действительно в последнее время чувствует себя как‑то не так. Ничего не болело, но…

— Вы думаете, у меня простатит?

— Тут и думать нечего. При вашем‑то образе жизни. Пока хронический, но может стать острым.

— Что же делать?

Фельдшер встал и начал прохаживаться.

— О чем только люди думают?! Ведут безобразный образ жизни, а потом к нам прибегают: «Что делать?» А раньше надо было думать, не запускать. Теперь уж не знаю… У уролога давно были? Пальцевое ректальное исследование давно делали?

— Давно… То есть никогда.

— Н‑да, батенька… — Юрий Яковлевич сел за стол. — Вы думаете, я кто вам — волшебник? Сейчас взмахну волшебной палочкой и все пройдет? Давайте так: пока пропьете курс антибиотиков, сходите на УЗИ простаты, с результатами ко мне. И никаких походов за грибами. Избегать переохлаждения, поменьше сидеть, побольше двигаться.

Довольный собой, Юрий Яковлевич надел очки, записал на листке блокнота указания и протянул его безответственному грибнику.

— С вас четыреста рублей.

— Да, конечно, спасибо… — Антон полез было в кошелек, но спохватился. — Подождите, мы же насчет поездки. Нам бы улететь.

Фельдшер посмотрел на Антона поверх очков, как судья на безнадежного рецидивиста.

— Куда вам летать? Вот вы же взрослый человек, неужели не понимаете? Это ваше здоровье. Вам сейчас тише воды ниже травы надо. Никаких полетов! Диета, здоровый образ жизни, регулярная половая жизнь. Жене своей скажите. Девушка, это вас касается.

Девушка как раз вернулась из туалета и, не обращая внимания на страшные речи турагента, сосредоточилась на телевизоре. Антон тоже взглянул на экран и к своему огромному удивлению увидел лицо капитана Иванова.

— Дуня, сделай погромче!

Дуня сделала погромче, капитан Иванов докладывал: «…согласно оперативной сводке. Отделом по борьбе с терроризмом под моим руководством была организована операция по уничтожению банды в поселке Красные Огурцы. Со стороны наличного состава потерь нет. Криминальная обстановка района улучшилась, граждане могут спать спокойно, служу России!» Капитан замолчал и стал смотреть в камеру. Кадр сменился, на экране возник ведущий: «Это были криминальные новости. К другим новостям. В Сомали продолжаются поиски похищенной группы российских медиков…»

Антон попытался осмыслить услышанное. Уж не о битве ли возле сарая идет речь?

— Знаете, — сказал он, вставая, — мы, пожалуй, пойдем.

— Идите, — отпустил турагент. — Только не затягивайте с этим делом.

Антон пообещал не затягивать. Выйдя из белого пластикового павильона турагентства, он направился к своему трактору, пытаясь понять, что бы могла значить услышанная по телевизору новость лично для него. Иванов рапортовал о какой‑то операции… Его размышления прервала Дуня.

— Ну все, — сказала она, снимая с сиденья трактора прялку и взваливая ее на плечо, — спасибо, что добросил. Пока.

— Погоди… Куда ты пойдешь?

— На автобусную станцию и домой.

— А как же… Как же прялка? Я же обещал ее отвезти!

— Увы, Антон, не всем нашим планам суждено сбыться…

В голосе Дуни звучало такое презрение, что Антон не решился дальше ее уговаривать. Ну и ладно, решил он, насильно мил не будешь. Одному легче. Еще простатит этот, только его не хватало. Как будто мало других проблем.

Но другие проблемы были тут как тут. Их новая порция материализовалась возле трактора в лице двух сотрудников дорожной инспекции.

— Это ваш трактор? — спросил тот, что помладше, с детским лицом и огромными кулаками. — Что ж вы ставите так, ни пройти ни проехать?

— Я сейчас уберу. — Антон попытался спрятать руку с корзинкой за спину, одновременно изображая на лице приветливую законопослушность.

— Ты погоди, — вмешался тот, что постарше, с пузом, переливающимся через ремень. Он держал в руках листок бумаги и так напряженно щурился на него, что, казалось, ремень сейчас не выдержит. — Гражданин Опушкин Антон? Корзину на землю, руки на голову!