Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян? - Дмитрий Яшенин Страница 25

— Прям-таки уж и ничего! — возмутился Арамис- Я так, например, стихи писать умею!

— Да ну? — саркастически хмыкнул арап. — И много вам платят за ваши вирши?

— Ну-у… — смущенно протянул Арамис, почесывая затылок.

— Вот то-то и оно, что «ну-у»! — передразнил его Портос- Чтоб со стихов деньги иметь, нужен классный литературный агент, а где его взять? Ни черта-то ваши произведения не стоят, Арамис! Тоже мне Вильям, понимаешь, наш Шекспир!

Зря он так круто с хлопцем обошелся, подумал д'Артаньян, тем не менее восхищенно глядя на чернокожего мушкетера.

А тот, не выпуская инициативу из крепких рук, уже наседал на Атоса:

— Ну а вы, Атос, чем будете пропитание добывать, учитывая, насколько регулярно его величество король Франции платит своим преданным солдатам?

— Нижним женским бельем торговать пойду. Вас, Портос, послушать, я большой мастер по этой части, — мрачно отшутился невозмутимый мушкетер, озабоченно потирая переносицу указательным пальцем. — А что слыхать в казначействе, Арамис? — обернулся он к товарищу. — У вас, ежели не ошибаюсь, там связи?

— Связи-то у меня там есть, а вот денег, судя по всему, нет. — Арамис пожал плечами. — И долго еще не будет.

— Неужели даже мартовскую задолженность по зарплате не погасят? — спросил Атос. — Меня ж при таком раскладе домовладелец скоро на улицу переселит!

— Меня тоже, — сказал Арамис- Но в казначействе, похоже, это мало кого волнует.

— Вот ведь крысы финансовые! — Атос злобно сплюнул и, поколебавшись еще мгновение, молвил: — Ладно, господа, делать нечего! Видимо, придется драться.

Лихие молодцы! Неужели и впрямь схлестнутся с восьмерыми? — подумал д'Артаньян, по-прежнему оставаясь в тени мощной спины Портоса. Он во все глаза наблюдал за происходящим, смутно ощущая присутствие некой высшей силы, посылавшей ему знак, призванный определить будущее самого разведчика, а может быть, и всей Европы.

Между тем защитники Отечества и кардинала в ядовито-красных плащах продолжали бесчинствовать, запугивая цветочных коммерсанток. Флористки сопротивлялись, но чувствовалось — уже из последних сил.

— Вы не получите от нас ни одного су, ироды проклятые! — кричала женщина, осыпаемая ударами ножен главаря, в смысле командира гвардейцев. — Мы платим за охрану господам королевским мушкетерам!

Ответом ей было знакомое уже лошадиное ржание распоясавшихся негодяев!

— «Мы платим за охрану господам королевским мушкетерам!» — передразнил ее один из гвардейцев. — Опомнись, бабуля! Вторая четверть семнадцатого века на дворе! Времена мушкетеров уже прошли! Скоро их вообще разгонят, к чертовой матери! Они скоро вообще только на страницах книжек останутся! Бабуля! Работать нужно с нами! Гвардейцы кардинала — энергия будущего! Шагай с нами в ногу! Держись нашей колеи! Делай с нами! Делай как мы! Делай лучше нас! Словом, гони сюда монеты и забудь про мушкетеров! Мушкетеры — это ретро! Мушкетеры — это уже не актуально!

— Неправда! Неправда, негодяй! Мушкетеры — это сила! Неправда! — воскликнула мужественная женщина.

— Да правда! Правда! — заверил ее негодяй. — Мушкетеры — отстой! Никакой от них пользы ни королю, ни кардиналу. Даже фрейлины, шлюхи эти придворные, в последнее время говорят, что мушкетеры — слабаки! А вам какая от них польза?! За охрану они им платят! А где они, эти мушкетеры, когда нужна эта самая охрана?

— Там, где они и должны быть! — разнесся над площадью красивый, звучный голос Атоса. — На защите короля Франции и его подданных!

Мигом утратив интерес к своим жертвам, гнусные вымогатели обернулись и увидели трех мушкетеров, стоявших в ряд возле ограды сквера.

— О! Какие люди — и без охраны! — радостно оскалился командир ядовито-красной банды. — Неужели глаза не обманывают меня и я действительно имею честь видеть господ Атоса, Портоса и Арамиса, мушкетеров его величества?

— Нет, сударь, глаза вас не обманывают! — оскалился в ответ Портос, что, к слову сказать, выглядело гораздо страшнее. — Это действительно мы. И если наши глаза также нас не подводят, то мы, кажется, лицезреем наглое вторжение на нашу территорию!

— А где это тут написано, что она ваша? — поинтересовался гвардеец. Он говорил низким, посаженным голосом, растягивая гласные.

— Ну вы же не глухой, сударь? Нет? Вам же на чистейшем французском языке только что объяснили, что эти дамы платят за охрану нам. Значит, и место это наше, — ответил Арамис.

— Я-то, сударь, отнюдь не глухой, а вот вы, господин Арамис, кажется, придаете слишком большое значение словам этой черни, которые на самом деле недорого стоят!

— Ну а клинок моей шпаги, господин де Жюссак, вы оцените по какому курсу? — улыбнулся Атос.

— Ага, мушкетеры! Так вы настаиваете на силовом разрешении конфликта?! — взревел гвардеец. — А вы, господин Атос, не потрудились ли сперва пересчитать наши и свои клинки, прежде чем начинать бахвалиться ими?!

— Потрудился, сударь, потрудился! Да, нас всего трое, но мы мушкетеры, и какой бы бред ни несли про нас фрейлины, которых вы, мсье, охарактеризовали донельзя более точно, мы не слабаки!

Д'Артаньян слушал благородную, дерзновенную речь Атоса затаив дыхание. Он смотрел на мушкетеров, не в силах отвести восторженного взора. Или это те самые люди, с которыми можно свернуть горы, или его интуиция ни черта не стоила! Он чувствовал, что сейчас наступает один из тех судьбоносных моментов, когда правильно принятое решение определяет успешное развитие жизненного сюжета на годы вперед. Да, груз ответственности за страну, ждавшую от него подвига, весомо давил на плечи вологодского юноши, брошенного в этот ад, но вместе с тем он понимал, что в одиночку вряд ли сможет совершить чудо и остановить боевую колесницу, возможно готовую уже двинуться на Русь. Сомнения покинули д'Артаньяна!

— Сударь! Мне кажется, вы ошиблись! Нас не трое, а четверо! — воскликнул он, выныривая из-за спины Портоса, где хоронился все это время.

— Юноша, но вы же не мушкетер, — напомнил, удивленно приподняв бровь, Атос.

— Вот именно, паренек, — рыкнул со своей стороны старший гвардеец, — не мушкетер ты! Сваливай отсюда по-хорошему! Не мешай солидным пацанам разговоры разговаривать!

— А с тобой, прихвостень кардинала, я буду говорить только посредством своей шпаги! — задорно ответил ему д'Артаньян и вновь обернулся к Атосу, Портосу и Арамису: — Ваша правда, господа хорошие! Плащом, шляпой и ботфортами я не мушкетер! Но душа моя — душа мушкетера! Сердце мое — сердце мушкетера! А святая католическая церковь учит нас, что первично — духовное, а не материальное, то есть именно душа и сердце, а не шляпа или ботфорты. Так что, если вы добрые католики, вы не можете не признать, что я мушкетер. Возьмите меня к себе! Клянусь, вы не пожалеете!

— Ну да! — хмыкнул Портос- А если и пожалеем, то уже будет поздно! А вообще, — бросил он товарищам, — про душу с сердцем он лихо загнул. Мне понравилось.