Запасная книжка - Петр Бормор Страница 21

— А это кто? — удивленно спросил самый храбрый из бывших грешников.

— А, это… по обмену идут. Им тоже пересчитали заслуги и преступления. Все пойдут к нам по одной статье.

Черт понизил голос, опасливо огляделся и прошептал:

— За е**лю мозгов!

* * *

Ученик отложил заступ, вытер пот со лба и водрузил над свежей могилой Учителя угловатый камень.

— Покойтесь с миром, — произнес он с поклоном, повернулся и пошел домой. Домой… Как странно звучит: «дом». Место, где он жил последние годы с Учителем. И где теперь ему предстоит жить одному. Этого Ученик представить не мог.

«Не верь в эти сказки про реинкарнацию, — говорил Учитель перед смертью. — Природа не настолько расточительна, чтобы из раза в раз возрождать одного и того же скучного старого хрыча. Зачем, когда в ней царит такое многообразие? Это же гораздо интереснее!»

Ученик потряс головой. Зачем Учитель это сказал? И как такое может быть — мир без Учителя?

Он распахнул дверь хижины. Вот постель, на которой спал Учитель. Вот его старые сандалии. Рукописи, исписанные тонким рваным почерком. На всем лежит отпечаток его неповторимой личности. В каждый предмет, сам того не желая, Учитель вложил по кусочку себя. А как же иначе?

Ученик провел пальцами по столу. Вот на эту царапину он смотрел, когда Учитель толковал ему о добре и зле. А это чернильное пятно осталось с тех пор, как он пытался записать за Учителем особо сложное рассуждение о природе трусости. А вон тот сучок в стене…

Ученик поднял руку и с удивлением посмотрел на свою ладонь. «Учитель умер? А я — жив? Как такое может быть? Если даже камешек на полу помнит Учителя, если даже в гнутой оловянной ложке он продолжает жить… да сколько он вложил себя в эту ложку? А сколько вложил в меня? Сколько своей мудрости, своих мыслей, своего характера…»

Ученик подошел к тусклому зеркалу на стене и улыбнулся отражению.

— Здравствуйте, Учитель.

* * *

— Ну как? — спросил вождь.

— Отлично, — с радостной улыбкой ответил дикарь. — Сегодня удачный день.

Он выложил на широкий пальмовый лист свою добычу.

— Шесть зеркалец, две пары ножниц и четыре нитки стеклянных бус. И все это за каких-то девяносто жемчужин! Наивные бледнолицые совсем не умеют торговаться!

— Глупцы, — пожал плечами вождь. — Они совсем не представляют истинной ценности стеклянных бус.

* * *

— Ах! — воскликнула Правда, — я голая!

Ложь стянула с себя одежду и великодушно протянула Правде.

— На, прикройся.

* * *

— Эй, косари, а чей это замок там вдалеке?

— Злого волшебника, — ответили косари, утирая пот со лба.

— Очень злого?

— Страсть какого злого! — подтвердил один из косарей. — А ты, мил человек, кто будешь?

— Я Герой.

— Настоящий? Не врешь?

— Не вру. А что, волшебник вас сильно угнетает?

— Еще как сильно! — Наперебой загомонили косари. — Всю округу, почитай, под себя загреб. Везде свои порядки установил. У него, у супостата, четыре деревни в поте лица работают. Нас вот косить заставляет.

— А крови человеческой не пьет? — поинтересовался Герой.

— Да как же не пьет? — плаксиво скривились косари. — Пьет он нашу кровушку, сил уже никаких нет.

— Ладно. Ждите меня здесь, — сказал Герой и поскакал к замку.

Через полчаса он вернулся и кивнул косарям.

— Все. Нет больше никакого злого волшебника.

— Правда, что ли? — обрадовались косари и побросали косы.

— Правда. Никто вас больше не будет угнетать. И земля эта отныне ваша.

— А кто сказал, что земля не наша? — удивились косари. — Наша она, и сено наше.

— То есть как?

— Да вот так.

— Не понимаю. Если вы траву косите для себя, то при чем тут злой волшебник?

— Как при чем? Он нас заставлял.

— А сами-то вы?..

— А че мы-то? Мы что, самые крайние?

Герой недоуменно разинул рот, но так и не нашелся, что сказать.

— Ну че, мужики, — зевнул старший из косарей, — полдень ужо, айда до дому. Жарко седни что-то. Послезавтра докосим.

* * *

— А вот это — мое последнее творение! — с гордостью заявил скульптор и вытолкнул вперед свою жену. — Покажись гостям, Галатея.

* * *

Принцесса перекусила нитку и расправила складки мантии — не видна ли штопка? Кажется, нет, не видна. Она накинула мантию на плечи и встала перед зеркалом. Красота! Конечно, уже дама в возрасте, но так вполне ничего еще. Не прекрасна, отнюдь (прекрасной принцессой она и двадцать лет назад не была), и фигура после третьих родов уже не та, да и с волосами надо что-то делать… но в общем и целом — да, неплохо. Не только коллеги по работе, но даже родной муж иногда смотрит заинтересованно.

Принцесса прислушалась к доносящемуся из спальни похрапыванию мужа. Тоже, можно сказать, повезло. Он, правда, не настоящий принц — так, баронет какой-то, зато двадцать лет назад спас ее от дракона! От самого настоящего! Ну, правда, какого-то чахлого и больного, но где же сейчас найти хорошего дракона о трех головах? Спасибо, что хоть одна была, а что сопливая и без зубов — ну так мы не привередливые, и вообще дареному дракону в зубы не смотрят. Хорошо еще, что нашелся рыцарь не из брезгливых, пришел сразиться и даже победил. А потом увез в свой родовой замок — четыре комнаты, два туалета, большая кухня, окна на южную сторону, третий этаж, без балкона. Чем не дворец?

Принцесса аккуратно сложила мантию и положила в шкаф. Завтра в ней идти на родительское собрание. Ну и что ей там скажут нового? Что дочка хорошо рисует и поет, но невнимательна на арифметике? Ну так не будет она великим математиком, подумаешь, важность! Один математик в семье уже есть, старшенький на третий курс перешел, круглый отличник. Ну и хватит. А дочка, может, певицей станет. Или художником. Нет, лучше все-таки певицей. Зато уж из третьей, из младшенькой, непременно воспитаю настоящую принцессу! Прекрасную! И дракона для нее найду самого лучшего, жаром пышущего, чтобы никто не смог покуситься, кроме настоящего принца на белом коне.