Многобукаф. Книга для - Петр Бормор Страница 18

— А ну, кто не спит?! — загрохотал в коридоре голос воспитательницы. — Марш по кроватям!

Крошка Ру соскочил с моего локтя и побежал к своей коробке, быстро перебирая зелеными пальчиками. Влад юркнул в свой гроб на колесиках, Костик подпрыгнул и повис на крюке, Ядвига последний раз тихо всхлипнула и забралась под шкаф. Я свернулся на подстилке и накрыл морду хвостом.

«В одном черном-черном лесу, — думал я про себя, — стоит черный-черный детский дом…»

* * *

Прометей. Стоит, прикованный к скале.

Летит орел, в когтях тащит завернутое в покрывало зеркало. Прометей мучительно стонет.

Орел устанавливает зеркало напротив Прометея, стукает по стеклу клювом; поверхность зеркала подергивается рябью и проявляется изображение. Прометей зажмуривается, но тут же открывает глаза, потому что не смотреть на дело рук своих не в силах.

Костры. Десятки костров, в несколько рядов, и на каждом — корчится заживо сжигаемая ведьма.

Горящие от брошенной спички леса.

Объятые пламенем автомобили.

Печи крематориев в концлагерях.

Раскаленные щипцы в руках палача.

Поля, затянутые пороховым дымом.

Костры из рукописей.

И многое, многое другое.

— Но есть же и светлые стороны! — в отчаянии возражает Прометей. — Огонь — это тепло, это свет, это горячая еда. Огонь это прогресс!

Орел не спеша заворачивает зеркало обратно в покрывало. Насмешливо каркает и улетает.

— Лучше бы ты мне печень выклевывал…

* * *

У короля с королевой родилась долгожданная дочь-принцесса.

Собирается народ. Всех рассаживают по местам; вдруг стражник с башни кричит: «Летят!!!»

Король бледнеет, королева падает в обморок. В зал влетают стайкой добрые феи. Устремляются к колыбели и начинают благословлять:

— Ты будешь самая-пресамая красивая!

— Ты будешь умная и рассудительная!

— Ты будешь милая и добрая!

и т. д.

Закончили благословлять; дверь распахивается и врывается злая колдунья.

— Что, уже?! Ууу, пропасть, опоздала!

Подходит к колыбели:

— Дуры! Идиотки! Что ж вы с ребенком-то сделали? Это ж теперь совсем другой ребенок! Вы ей всю жизнь переломали!

Король с королевой рыдают над колыбелью, в которой вместо их толстого вопливого-сопливого младенца лежит розовое, как пупс, голубоглазое дитя со светлыми локонами — умное, красивое, но совершенно постороннее.

— Принцесса должна была вырасти смазливой дурочкой, выйти замуж по любви, родить кучу наследников, жить долго, беззаботно и счастливо и умереть в глубокой старости, окруженная заботой и вниманием. А теперь что? Вся ее предстоящая жизнь будет чередой страданий по нереализованным возможностям и неутоленным потребностям. Ну ничего…

Ведьма на минуту задумалась, теребя бородавку на носу.

— Шестнадцать лет — достаточный возраст. Она будет уже вполне самостоятельной, но еще не сложившейся личностью. Так-так… Пусть принцесса уколет палец и умрет, чтобы воскреснуть через сто лет. За сто лет изменятся моральные установки и каноны красоты, а прогресс сведет на нет всё, что она к тому времени усвоит, и ей придется переучиваться. Да… пожалуй, это выход.

Король с королевой подняли на ведьму глаза, в которых слабо засветилась надежда.

— Ваша дочь проживет с вами 16 лет. А потом уколет палец веретеном… у вас в замке есть веретено?

— Нет. Но мы достанем!

— Хорошо. Принцесса уколет палец веретеном и умрет. Через сто лет ее воскресит поцелуем прекрасный принц.

— А вот и не умрет! — встряла самая последняя добрая фея, еще не успевшая произнести благословение. — Принцесса всего лишь уснет глубоким сном без сновидений! Что, съела?!

Ведьма благодушно пожала плечами.

— Ну, пусть так. Это уже технические тонкости.

* * *

Родился у короля с королевой долгожданный ребенок, они рады по уши, и т. д. и т. п.

Стражник с башни кричит: «Летят!!!» Все приходят в страшное волнение, начинают бегать, суетиться, закрывать двери и окна, король петушиным голосом вопит «не пущааать!»

— Да как же их не пущать, — отвечает стражник, — когда они…

В замочную скважину, в дымоход, в щели штор влетают роем добрые…

— … феи. — Убитым голосом заканчивает стражник.

Король бегает с мухобойкой, пугает фей, кричит «кыш, кыш!»; феи не обращают на него ни малейшего внимания. Они как трудолюбивые пчелки твердо намерены выполнить свою работу. Опускаются к колыбели и начинают:

— Ты станешь самой красивой из принцесс!

— Ты станешь самой умной из принцесс!

— Ты станешь самой доброй из принцесс!

И так далее.

Пожужжали, покружились и вылетели в вентиляционный люк.

Король осторожно подходит к колыбельке, приподнимает край одеяльца.

— Ну?! — нервно спрашивает королева. — Что там?!

— Да как обычно! — мрачно отвечает король, отбрасывает одеяло в сторону и зовет слуг.

— Эй, кто там? Переоденьте ребенка из голубого в розовое.

— Что, опять?! — королева начинает истерически хихикать.

— Опять. Кретинки… Инсектоиды! Мальчика от девочки отличить не могут!

— Эта уже пятая! — сквозь смех стонет королева. — Что, опять начинать по новой?

— Ничего, мы пока молодые. А сказка только начинается. Успеем.

* * *

На пороге зачарованного замка сидят два добрых фея.

— Ну чего там с принцессой? Уснула или померла?

— Да нет, просто зависла. Слишком много заклинаний наложили.

— И что получилось?

— Да ничего хорошего. Где-то сидела ошибка 16-го года. Как только принцессе исполнилось 16, сразу — пфух!

Добрый фей сделал неопределенный жест рукой. Второй почесал нос.

— Ну и что теперь делать будем?

— Да как обычно. Отмотаем таймер на сто лет вперед — авось само заработает.

* * *

— Она рождена, чтобы сказку сделать былью! — заявила злая колдунья, отойдя от колыбели принцессы.

— Что?! — хором закричали все присутствующие.

— Что слышали, — огрызнулась колдунья. — Диагноз верный, я в таких вещах не ошибаюсь.

— Скажите, — робко подал голос какой-то дракон. — А драконы в этой… ну, в были — будут?

— Нет! — отрезала колдунья. — Никаких драконов.