На службе у Кощея - Владимир Пучков Страница 18

– Да какой же это Жужа, дурья твоя башка! — рассвирепел боярин. — Жужа росту чуть выше среднего, квадратный, волосы черные, от бровей растут!..

– Ошибка вышла, боярин! — обрадовался Яромир. — По навету меня взяли!

– Заткнись! — лениво сказал Матвеев. — Ты, конечно, не Жужа, но из его шайки! Сейчас все поведаешь, что и не знаешь, вспомнишь!

Яромира втолкнули в низкое, но довольно просторное помещение. В отличие от подвала, здесь было жарко. У стены стояла печь, полная раскаленных углей. Саженного роста толстяк шуровал у печи, клюкой подгребая жар поближе. Яромира усадили в какое-то чудное кресло, скорее всего, специально приспособленное для пыток. Как ни странно, но страха богатырь не испытывал. Ему было стыдно, что его приняли за разбойника, но тут уж ничего поделать было нельзя. Колдун его перехитрил.

«Ну и ладно, — подумал Яромир, — посмотрим, что будет дальше. Ежели и впрямь пытать начнут, придется раскатать этот терем по бревнышку, вместе с боярином и заплечными мастерами». Приняв такое решение, Яромир уже спокойно огляделся.

По стенам были развешаны какие-то крюки, заостренные пилы, коловороты, вроде как у плотников, а на столе лежали навалом всякие щипцы, кусачки, сверла, иглы разной длины и формы.

К нему тотчас подошел еще один здоровяк с приплюснутым носом и рыжими усами и принялся скручивать руки веревкой. Пришлось дать наглецу щелчка, от которого он отлетел в дальний угол, врезался в стену и плавно сполз по ней. С пола помощник уже не поднялся, так и остался лежать. То ли он сознание потерял, то ли притворялся.

– Ты, боярин, допрашивать допрашивай, а руки себе крутить не позволю! Не разбойник я, а богатырь святорусский!

Боярин оттолкнул в сторону растерявшегося стражника, который неуверенно шагнул вперед, подняв бердыш.

– Погодь. Успеется. Так говоришь, мил человек, что ты не разбойник? А чем докажешь? Ведь при тебе найдена бумага, которая говорит об обратном! Ты бы хоть покаялся, разбойничья твоя душа, может, Господь и смилуется, не пошлет тебя в самое пекло!

Стоявший у печки палач перестал подгребать угли и с любопытством уставился на Яромира.

– Ну, так что же ты мне расскажешь? — усмехнулся боярин. — На выдумки вы горазды, байки сочинять мастера! Ну что ж, до казни время есть, послушаю. Только ты вот что, молодец, не вздумай с кресла встать! Окошечко напротив видишь?

Яромир глянул на противоположную стену и впрямь увидел узкое окошко, точнее бойницу, а за ней стражника с самострелом в руках.

– Стоит тебе не так пошевелиться, и ты — труп! — добродушно сказал боярин. — А теперь валяй, рассказывай!

Яромир рассказал все. И как освободил Будулая, и как добрался до Суждаля, и как на постоялом дворе повязал Жужу вместе с подельниками, и как колдун всю шайку освободил. Только про Наську Яромир не рассказал.

Боярин выслушал его молча. По мере рассказа взгляд Матвеева все тяжелел и тяжелел, и, когда Яромир закончил, он не выдержал.

– Знал я, что у вас, нелюдей, совести нет, но чтобы такую сказочку выдумать, да чтобы я ей поверил... — Тут боярин наклонился над лицом Яромира и помахал пальцем у него перед носом. — Никто! Никто, даже ваш проклятый главарь Жужа не скажет, что боярин Матвеев выжил из ума! Ну что ж! Думаю, нет нужды тебя больше допрашивать. Все равно соврешь! Только перед тобой был выбор: правду бы сказал — повесили бы тебя, и вся недолга. А уж коли ты упорствуешь, надо мной насмехаешься, прикажу тебя четвертовать!

– А ты не боишься, боярин, что невинного на плаху пошлешь? — медленно, с расстановкой произнес Яромир. — Сам-то Божьего гнева не страшишься? Я ведь тебе правду сказал... Да не всю!

Боярин, повернувшийся было к Яромиру спиной, остановился.

– Ну что же, договаривай! — сказал он после секундного молчания. И витязь понял, какая буря сейчас бушует в душе Матвеева. Ему даже стало немного жаль старика.

– Одного я не досказал. Да и сейчас не знаю, правильно ли делаю, что говорю?.. Ведь ты даже не захотел проверить, верно ли все то, что я говорил, а всего-то и нужно было, что послать гонца до Суждаля! Ну так вот. Девица, которая на трактирщика горбатилась, раба его, в малолетстве украдена Жужей. Родителей она и не помнит уже, а вот талисман с мощами святого Варфоломея до сих пор сохранила!

– Что-о?! — воскликнул Матвеев и так побелел, что Яромир невольно испугался, что боярина хватит кондрашка, но нервы у старика оказались железными.

– Серебряная ладанка в форме сердечка с шелковым шнурком, — повторил Яромир.

Барин с минуту постоял неподвижно, затем расстегнул ворот рубахи и извлек на свет небольшой талисман.

– Гляди! Похож ли?

– В точности такой! — сказал Яромир, глядя боярину прямо в глаза. — Прикажи доставить сюда эту девицу, она заодно и мои слова подтвердит.

Боярин уставился на Яромира такими глазами, что на витязе только чудом не вспыхнула одежда.

– Смотри! — сказал он, тяжело дыша. — Если правду сказал, награжу по-царски! Ежели обманул... То лучше бы тебе на свет не родиться! Прикажу по кусочкам растаскивать! — с этими словами он повернулся и вышел.

Палач, стоящий у печи, смотрел на Яромира и гадко ухмылялся.

– Чё зубы скалишь? — не выдержал Яромир. — Вот суну башкой в печку, тогда запоешь!

Через минуту в пыточную снова вошли стрельцы и повели Яромира обратно в подвал. Яромиру оставалось только ждать и надеяться на Бога. Для себя витязь твердо решил: он покажет, что такое русский богатырь и каково его обижать! Впрочем, все эти мысли занимали его недолго. Яромир снова задремал, а проснулся оттого, что кто-то его тряс за плечо.

Яромир открыл глаза. Перед ним стоял все тот же стражник, но улыбка у него была совсем другой.

– Вставай, парень, а то все на свете проспишь! Иди, тебя боярин ждет!

На этот раз витязя провели наверх мимо толпы стрельцов и остановились перед резной дверью.

Стражник постучал, и дверь немедленно распахнулась.

В просторной горнице толпились люди. Боярина Матвеева Яромир увидел сразу. Он повернулся к Яромиру, подошел к нему и обнял.

– А ведь я тебя чуть было не казнил! Ты же мне теперь как родной сын! Как тебя кличут-то, молодец?

– Яромиром, — сказал богатырь, не переставая пялиться на хорошо одетых людей, стоящих рядом. По сравнению с ними он выглядел деревенским оборванцем.

– Прошу любить и жаловать! — громко сказал боярин Матвеев. — Вот он, наш герой! Ну хорош, хорош, нечего сказать! А уж я и не чаял, что на старости лет дочку увижу... — Тут боярин, нисколько не стесняясь, прослезился и снова обнял Яромира. — Обещал я тебе царский подарок! Хотел сначала за тебя Наську выдать, да она ни в какую — погулять, мол, еще хочу! Ну и пусть гуляет. Ей после такой жизни в отцовских-то хоромах, небось, как в раю... Но и я слово держу. Есть у нас банк «Шлоссер и сыновья». Обратишься туда. Там на тебя я счетец перевел. Ну, а что касается богатырской дружины, то я поговорю со Святогором и это дело, думаю, уладим! Доволен ли ты?