Чарли-Чарли-Браво - Олег Рыков Страница 17
Чарли-Чарли-Браво - Олег Рыков читать онлайн бесплатно
Но были корабли, которые ходили в этот район как на работу. Их было два близнеца, поэтому объединю их названия в одно — «Заморье».
«Заморье» — крупный корабль, созданный на базе океанского рыболовецкого траулера, коробка (именно почти прямоугольная коробка) с высокими бортами и развитой до неуклюжести надстройкой. Приводилась в движение эта махина единственным двигателем и винтом, что являлось причиной нежелания многих служить на нем — и так в море полно опасностей.
Уходя на боевую службу, «Заморье» долго шаркало двенадцатиузловым ходом до Маршалловых островов. Придя, ложилось в дрейф у «ног» атолла Меншикова (так назывался в XIX веке Кваджалейн) и начинало шестимесячную работу — слежение за деятельностью американского Тихоокеанского ракетного полигона, простирающегося на 4000 км от авиабазы Ванденберг в Калифорнии.
Внешне это было мирно лежащее в дрейфе судно, за многие годы ставшее привычным атрибутом местного пейзажа. Что творилось внутри его? Об этом расскажут позже — лет через 30–50.
Но что-то можно уже сегодня — о «романтике» его походов.
Лежа на линии Рой — Намур, «Заморье» тяжело дышало: тяжело дышал и его экипаж, знающий только «рашн кондишн» — кусок картона в иллюминаторе и вентилятор, бесцельно вдувающий внутрь «плазму» экваториального бриза, «сипела» и машина корабля, потеющая от адской влажности. Матросы в кубриках вообще не дышали: их иллюминаторы были заварены во время последнего заводского ремонта — валкий корпус имел тенденцию черпать воду бортом. Изыски райской службы!
Но в один из дней конца семидесятых годов их райская служба чуть не превратилась в рабскую. Как всегда шутили члены экипажа «Заморья», главное в их походах было — «не стать рабами, окучивающими пальмы Кваджа». Сглазили!
В тот день, дав ход, корабль намеревался отскочить подальше от территориальных вод атолла, к которому его, лежащего в дрейфе, несло. Но неожиданно корабль передернуло от сильного удара и вибрации — полетел распределительный вал главного и единственного двигателя!
Паники не было, так как расстояние до тервод было еще приличным. Пока механики разбирали двигатель, решили спустить рабочий катер и взять «Заморье» на буксир. Тщетно! Сообщив командованию флота, стали готовиться к возможному уничтожению документов и аппаратуры и оставлению корабля на плотах и шлюпках, зная, что в полете находится бомбардировщик Ту-95, получивший задание потопить его, если ремонт окажется невозможным.
Тогда-то и вспомнили о парусе! Командир приказал достать все брезентовые чехлы и вешать их на мачты, ловя отжимной ветер. И это домогло — «Заморье» потянуло от рифов, но… уже через территориальные воды, в которых недоуменно паслись два американских фрегата, катер береговой охраны и срочно вызванный морской буксир, предлагающий помощь. От помощи отказались — кто его знает, что у них на уме? А тут еще и механики дали ход, заварив треснувший вал.
Кораблю хватило тех нескольких минут, пока машина не сломалась окончательно, чтобы отскочить от Кваджалейна и начать дрейф в сторону экватора. Через пару недель к ним прибежал наш морской буксир и, взяв за ноздрю, отбуксировал «Заморье» во Владивосток.
— Сорри! — только и сказал бы Фултон.
Мы, флотские, тоже люди и, хотя многое человеческое (кидалово, каталово, попалово и разведение кроликов) нам чуждо, солидарны с остальным человечеством в отношении празднования Нового года. Даже если застает он нас в районе экватора…
История эта — из разряда тех, что на американском флоте рассказывается, начинаясь со слов: «This is no shit!» На нашем флоте такие истории обычно начинаются с фразы: «Не служил бы я на флоте, если б не было смешно!»
Ступим на борт большого корабля, который назовем, скажем, «Заморье», и встретим с его экипажем Новый год при весьма «нештатных» для этого праздника условиях: температура воздуха +35, воды +30; вместо снегирей порхают летучие рыбы, а елка выращена боцманом из швабры и украшена «снегом» — распушенным пропиленовым швартовым концом. По флотской традиции в столовой личного состава дружно, всем экипажем, лепятся пельмени-мутанты. Каждый — размером с кулак. Лепят все: и командир, и замполит, и чистюли штурмана, и не очень чистюли механики, выдавая «пятнистые» пельмени, в которые уже нет нужды добавлять масло.
Чем занят старпом? Старпом «строит» и инструктирует Деда Мороза и Снегурочку.
— Снегур, почему харя не нарумянена?.. Вахтенный, вызовите кока!.. Вот, теперь тебя весь экипаж любить будет! — раздается голос старпома, мажущего «Снегурочкины» щеки свежей свеклой, — Теперь иди, но скажи механикам, чтобы брови подкрасили мазутом!
— Так, Мороз! Мороз!! Мля!!! Поздравления докладывать четко, а то, смотри, каплея тебе задержу!
Дед Мороз, люто ненавидевший старпома, за что и был выбран последним на эту роль, ходил в старлеях уже четыре годя. Угроза была реальной!
Наконец звучит малый сбор, и свободный от вахты экипаж строится на юте, выслушивая поздравления командира и Деда Мороза, получая от последнего подарки — почетные грамоты, украшенные профилем тоже «дедушки», но… не Мороза. Далее — перетягивание каната под хихиканье «залапанной» Снегурочки, пожирание пельменей и —…обратно на вахту? Нет! Впереди главный подарок командира — долгожданное купание за бортом!
Напомню, корабль в южных широтах, «земля» под килем на глубине полутора километров, акул — как голубей на улицах Москвы. Потому и соответствующие приготовления: по бортам — два матроса с автоматами, вокруг корабля курсирует рабочий катер с «бандой», вооруженной стрелковым оружием и противодиверсионными гранатами. Осмотрелись — акул нет.
— Добро, — говорит старпом, инструктируя «купальщиков», — Бойцы, купается только тот, кто ныряет головой с борта. Это — флотская традиция! Кто не умеет плавать — выйти из строя.
Но в строю остаются все: и «хлопкороб» из Узбекистана, и «тракторист» из Хатанги, и «шахтер» из Караганды. Они знают, что их не бросят, что их спасут. Тяга к воде выше страха. Она снится и манит, эта голубая бездна.
Вот уже отдан трап; и первый ныряльщик встал на леера, чтобы высота была повыше — метров пять от ватерлинии. Кто он, этот смельчак? Дед Мороз в плавках! Нагнулся вперед, чтобы нырять, но вовремя схватился за поручни рукой, услышав крик вахтенного с автоматом: «Акула!»
Осмотрелись, дали подзатыльник матросу, которому «померещилось», и…
— Добро купаться! — крикнул старпом.
Дед Мороз встал на леера и прыгнул. Его красивые прыжки всегда изумляли экипаж, но не в этот раз…
В момент отрыва его застал повторный крик «Акула!», и это было страшной правдой!
Мороз забыл, что надо группироваться перед эффектным распрямлением и входом в воду. Какой вход? Он мечтал о выходе, но… его не было! И начал он бороться за живучесть, «раскрыв все тормозные щитки» — пальцы рук и ног и даже рот, но такое помогает только в мультфильмах. В воду он упал в стиле «колдыба» — очень популярного в Севастополе прыжка, когда ныряльщик перед входом в воду прижимает голову к согнутым коленям, охватив их руками. В Севастополе это любимое средство «уничтожения» причесок купающихся наивных москвичек; Мороз выбрал этот «стиль», чтобы ему… не откусили руки и ноги. Упал-то он, бедняга, прямо перед носом небольшой трехметровой акулы!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments