Мир тесен - Дэвид Лодж Страница 17

Еще один плакат, явное дело рук дьявола, привлек его внимание надписью, сделанной крупными черными буквами на огненно-красном фоне:

КИНОКЛУБ.

ФИЛЬМЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

ОТКРОВЕННЫЕ ЛЮБОВНЫЕ СЦЕНЫ

ПОКУПКА БИЛЕТА ГАРАНТИРУЕТ ЧЛЕНСТВО

ПЕНСИОНЕРАМ — СКИДКИ

Не дожидаясь, пока в нем заговорит совесть, Перс проскочил в дверь и оказался в полутемном, устланном коврами фойе. Из-за прилавка ему приветливо помахал билетер:

— Хотите стать членом, сэр? Заполните анкету. С вас за всё три фунта.

Перс подписался именем Филиппа Лоу.

— Надо же, какое совпадение, сэр, — сказал билетер с тонкой улыбкой. — У нас уже есть в списках Филипп Лоу. Пожалуйста, проходите, дверь вон там.

Пройдя через обитую дверь, Перс шагнул в полную темноту. Он наткнулся на стену и пару секунд постоял, прижавшись к ней, пока глаза привыкли к отсутствию света. Откуда-то раздавались странные, будто исходившие от мучеников в аду, звуки — многократно усиленные динамиком тяжелые вздохи, охи, сдавленные крики, стоны и взвизги. Направляемый тускло светящимся указателем, Перс двинулся вперед, наткнулся на портьеру, обогнул угол и оказался в задних рядах небольшого зрительного зала. Звук стал еще громче, а вокруг стояла все та же кромешная тьма, в которой ничего не было видно за исключением мелькающего на экране изображения. Прошло несколько секунд, прежде чем до Перса дошло, что его взору предъявлен многократно увеличенный мужской член, ходуном ходивший в столь же многократно увеличенном женском влагалище. Кровь прихлынула Персу к голове и к другому органу его тела. Нагнувшись, он стал пробираться по уходящему вниз проходу, высматривая свободное место. Изображение на экране сдвинулось, крупный план сменился более широкой перспективой, из чего стало ясно, что обладательница влагалища держит во рту другой мужской член, а обладатель первого члена трудится языком в другом влагалище, чья обладательница засунула палец в чей-то задний проход, а обладатель последнего работает у нее во рту своим членом, и все это лихорадочно движется, будто поршни адского механизма. Это был далеко не Китс с его нежной фиалкой, вплетенной в аромат розы… «Да сядь ты наконец!» — прошипел во тьме чей-то голос. Перс попытался нащупать сиденье, но схватил кого-то за плечо, с которого его руку с крепким словцом стряхнули. Тем временем охи и вздохи нарастали громче и громче, поршни сновали быстрее и быстрее, и Перс со стыдом почувствовал, что у него излилось семя. Со лба его градом катился пот, застилая глаза. На мгновенье ему почудилось, что между двумя массивными волосатыми ляжками мелькнуло лицо Анжелики: развернувшись, он ринулся прочь из зала, как из преисподней.

Вылетев пулей в фойе, Перс поймал на себе удивленный взгляд билетера.

— Слабовато для вас? — спросил он. — К сожалению, деньги мы не возвращаем. Приходите на следующей неделе, мы ожидаем из Дании кое-что покруче.

Перс схватил билетера за лацканы и повалил на прилавок.

— По вашей милости я осквернил образ любимой женщины! — негодующе прошипел он.

Билетер побледнел и беззащитно поднял руки. Перс оттолкнул его, выскочил из кинотеатра, бегом пересек дорогу и вбежал в католическую церковь.

Над одной из кабинок для исповеди светилось имя «Отец Финбар О'Мейли». Не прошло и пяти минут, как Перс облегчил совесть и получил отпущение грехов. «Благослови тебя Господь, сын мой», — сказал напоследок священник.

— Спасибо, отец.

— А кстати, ты не из Мейо будешь? — Оттуда.

— Я так и подумал. Узнал тебя по выговору. Я тоже из тех мест. — Из-за проволочной решетки послышался вздох. — Пропадешь ты, сын мой, в этом богопротивном городе. Ты бы хотел вернуться на родину?

— Вернуться на родину? — вяло переспросил Перс.

— Да. Я возглавляю сбор пожертвований для молодых ирландцев, которые приехали сюда в поисках работы, а теперь передумали и хотят вернуться домой. Фонд называется «Во имя Пречистой Девы».

— Но я здесь ненадолго, отец мой. Завтра возвращаюсь в Ирландию.

— Билет-то у тебя есть? — Есть, отец мой.

— Тогда удачи тебе и Бог помочь. Есть на земле места получше, чем Раммидж, это я тебе точно говорю.

В университет Перс возвратился за полдень. Участники конференции отправились без него на автобусную экскурсию по литературным местам. Перс принял ванну и потом проспал как убитый несколько часов. Проснулся он, чувствуя себя очистившимся от скверны и умиротворенным. Подошло время отправиться в бар пропустить перед ужином стаканчик.

К этому времени участники конференции вернулись с экскурсии, которая, впрочем, не задалась. Во-первых, владельцы дома, где провела детство Джордж Элиот, не пустили экскурсантов внутрь, так что им пришлось топтаться в саду и заглядывать в окна. Далее выяснилось, что домик Энн Хатауэй [25]закрыт на реставрацию. Наконец, по дороге в средневековый замок сломался автобус, и пришлось с час дожидаться аварийную службу.

— Ничего-ничего, — приговаривал Боб Басби, кружа в баре между раздосадованными участниками конференции. — Зато сегодня вечером нас ждет средневековый банкет!

— Очень хочу надеяться, что в этот раз Басби не подведет, — услышал Перс голос Филиппа Лоу. — У нас с культурной программой полная неразбериха. — Он разговаривал с одетым в залоснившийся темно-серый костюм незнакомцем, которого Перс видел впервые.

— И что это такое будет? — спросил незнакомец. В одной руке он держал дымящуюся сигарету, а в другой — большой стакан джина с тоником.

— У нас в городе есть заведение «Веселые рыцари Круглого стола», где на заказ устраивают средневековые банкеты, — объяснил Филипп Лоу. — Сам я ни разу там не был, но Басби уверяет, что у них это здорово получается. Он и пригласил оттуда людей на сегодняшний вечер. Будут менестрели, насколько мне известно, мед и…

— Блудницы, — подсказал Перс.

— А что, — сказал незнакомец в темно-сером костюме, взглянув сквозь облако дыма на Перса и обнажив в улыбке пожелтевшие клыки. — Звучит заманчиво.

— А, привет, МакГарригл, — без энтузиазма приветствовал его Филипп Лоу. — Познакомьтесь: Феликс Скиннер, редактор из «Леки, Уиндраш и Бернштейн». Мои издатели. Правда, не могу сказать, что наш профессиональный альянс принес много прибыли той и другой стороне, — добавил он с натянутой улыбкой.

— Да, мы ожидали большего, — вздохнув, согласился Скиннер.

— В прошлом году по выходе книги было продано лишь сто шестьдесят экземпляров, — с укоризной сказал Филипп Лоу. — И ни одной рецензии.

— Ты же знаешь, Филипп, мы все были уверены, что книга просто потрясающая, — сказал Скиннер. — Но оказалось, что на Хэзлитта сейчас очень маленький спрос. Впрочем, я уверен, что рецензии в конце концов появятся в научных журналах. К сожалению, воскресные газеты и еженедельники теперь мало уделяют внимания литературной критике.