Когда зацветет сакура… - Алексей Воронков Страница 98

Человеку с таким блестящим образованием, как у него, найти ее было нетрудно. Можно было пойти учительствовать в школу или же стать преподавателем открывшегося в Пхеньяне народного университета, но он решил устроиться в газету. Здесь вольготнее, здесь ты не привязан к месту, а это самое главное. Ведь для него работать «от звонка до звонка» было равносильно тому, чтобы попасть в рабство к какому-нибудь южноафриканскому алмазному олигарху. Так он и стал разъездным репортером. Платили немного, но на скромную еду и дешевую выпивку хватало. А тут еще ему предложили написать книгу о том, как живет и развивается Корея после ухода японцев. С этой целью он и отправился в путь. К тому времени, как он сел в этот поезд, Сон исколесил почти всю Северную Корею, исписав иероглифами не одну тетрадь. И все было бы хорошо, если бы не тот человек, что подсел за его столик в ресторане. Они тогда изрядно выпили, после чего тот и обратился к нему с этой странной просьбой.

А всего-то и нужно было пойти в один из вагонов и спросить у проводников, в каком купе едут севшие в Хабаровске пассажиры.

– А вы можете узнать этого человека? – спросил Козырев.

Закрывшись в купе, они вели допрос задержанного. Тот сидел, не шелохнувшись, между двумя «смершевцами», тогда как Козырев с Цоем расположились напротив них.

Сон закивал головой.

– Надо искать эту сволочь, – сказал старшой. – Кстати, как этот ваш новый знакомый выглядит? – обратился он к Сону. Цой перевел вопрос, и «твидовый пиджак» в ответ что-то залепетал.

– Он говорит, что это большой и сильный человек, – проговорил Цой. – Что его очень легко узнать. Но он боится его…

– Почему боишься? – строго взглянув на пленника, спросил Жора.

– Большой человек обещал убить его, если он его выдаст, – перевел слова задержанного майор.

Алексей тоже задал вопрос Сону.

– Может, вы видели, с кем кроме вас общался этот, как вы его называете, большой человек?

Тот покачал головой: нет, дескать, никого не видел.

– А вы хорошенько подумайте, – посоветовал ему Жаков.

Тот, прикрыв желтыми веками свои раскосые глаза, начал мучительно вспоминать. Неожиданно он встрепенулся.

– Сон говорит, что, когда он утром завтракал в ресторане, туда вошел большой человек и сел за стол. А через некоторое время к нему подсели трое… – перевел майор его слова.

– Ну вот, видишь!.. Оказывается, у тебя хорошая память, – усмехнулся Бортник.

– Этих троих вы тоже сможете узнать? – спросил корейца Жаков.

Тот, выслушав перевод, пожал плечами и что-то сказал Цою.

– Наверное, сможет, – ответил тот.

– Ну, тогда пошли искать этих людей, – решительно произнес Алексей. – Товарищ Козырев, – обратился он к старшому, – надеюсь, вы не против, если мы с капитаном Бортником и вот с этим гражданином, – он кивнул на Сона, – отправимся на поиски убийц?

Тот был в растерянности.

– Я прямо и не знаю, что делать. Вот вы уйдете, а вдруг убийцы снова появятся в вагоне? И что тогда?.. Цой, что ли, будет защищать наших подопечных? Нет-нет, наверное, я все-таки вас не отпущу…

– А давайте мы попросим проводников закрыть вагон на ключ, – неожиданно сообразил Бортник.

– Правильно, – поддержал его Алексей. – Одним ключом они закроют двери, а другой мы возьмем с собой. Нам же надо как-то вернуться…

– Ну, это другое дело! – обрадовался Козырев. – Но на всякий случай ты все-таки, майор, заряди свой наган, – обратился он к Цою. – Я тоже буду наготове.

Он достал из рундука свой потертый портфель и, пошарив в нем, извлек именной «браунинг».

– Так, гражданин хороший, давай-ка вставай – нечего рассиживаться, – взяв Сона за шиворот, произнес Жора. – Ты скажи ему, – это он Цою, – чтобы хорошо себя вел, иначе пулю получит в лоб… И еще: заметит что, пусть сразу знак нам подает. Вот так!.. – закончил он свой короткий инструктаж.

Они ушли. Следом, прихватив оружие, вышли в коридор и Козырев с Цоем.

– Ну, Господи, помоги им!.. – глядя «смершевцам» вслед, прошелестел губами старшой. Это у него всегда так: в Бога вроде и не верил, но в трудную минуту всякий раз обращался именно к нему. То ли это была привычка, то ли подсознательное ощущение некоей силы, единственно способной в этот момент ему помочь.