Штурмовая бригада СС. Тройной разгром - Леон Дегрелль Страница 9

* * *

2-я рота проделала последний отрезок отступления к Деренковцу без происшествий.

Напротив, наш отход с другого конца линии, проводившийся при чрезвычайных обстоятельствах, в то время как враги толпами бросались на нас со всех сторон, был по-настоящему драматическим.

Немецкие войска, отступавшие с юго-востока, также постоянно отбивались от наседающего врага.

Согласно плану Верховного командования, предполагалось, что мы пойдем на Деренковец практически параллельно старой линии обороны Староселье — Деренковец. Однако она оказалась прорвана и обойдена еще два дня назад. Лес, где прятался противник, выдавался на юг большим карманом. Красные закрепились там еще 9 февраля и установили противотанковые орудия.

Нормальная линия отступления проходила по южной опушке леса. Немецкие грузовики, следовавшие впереди нас, влетели прямо в осиное гнедо и разбудили сотни ядовитых насекомых.

Один из наших офицеров, заводчик из Гента, серьезный и рассудительный человек, прямой, как меч, и верный, как рыцарь, капитан Антониссен, был послан в качестве офицера связи в Деренковец. Он находился в голове колонны. Когда колонна попала в засаду, он немедленно перегруппировал пехоту, которая сопровождала передовые грузовики.

К несчастью, он имел дело с утомленными новобранцами фольксдойч из дивизии СС «Викинг», которые отступали после боя за Скиты. Когда прогремел первый выстрел, они почему-то побежали в сторону противника.

Капитан Антониссен знал традиции Валлонского легиона.

Другие бросились кто куда, но он остался.

Он отстреливался из автомата до конца.

Контратака солдат «Викинга» через час очистила дорогу. Тело Антониссена лежало около кустов в 30 метрах восточнее дороги. Немецкий офицер вечером сказал мне: «Это был очень высокий человек с бельгийским флажком на левом рукаве».

Почему сражались все мы, почему сражался капитан Антониссен, если не за честь каждый день представлять нашу страну на фронте общеевропейской борьбы? Напомнить о гордомLeo belgicus наших отцов!

* * *

Так как мы находились в хвосте колонны, то единственным путем отхода была земляная тропа, выбитая в глинистой почве, скользкая, как смазочное масло. Склон стал довольно крутым, и мы были вынуждены тащить грузовики с помощью гусеничных тягачей. В долинах машины скользили и мотались из стороны в сторону.

Нам приходилось пересекать вздувшиеся речки, все еще частично покрытые льдом. Колеса проскальзывали на нем, вырезая все более глубокие колеи. Каждая река, которую мы форсировали, отнимала у нас один или два грузовика.

Мы прибыли на плато, граничащее с лесом, сразу после того, как дивизия «Викинг» начала свою контратаку. Нашей колонне пришлось использовать санный путь, который сворачивал на юг. Через несколько километров мы снова повернули на восток. Часть наших автомобилей просто не могла пройти здесь. Тропа была узкой, и ее ограничивали глубокие канавы. Один неверный поворот руля, и машина соскальзывала в пропасть.

У основания горы дремала деревня, утопающая в болотах недалеко от поблескивающего пруда. Тропа следовала вдоль берега. Вскоре она повернула в густую угольно-черную грязь глубиной почти полметра, совершенно непроходимую. Нам пришлось прибегнуть к крайним мерам. Мы побросали все охапки сена и соломы в эту пропасть, затем добавили собранные тростниковые крыши изб, поверх положили двери, ставни, доски и даже столы с отломанными ножками.

Вся деревня ухнула в грязь.

Противник находился на расстоянии двух километров. Времени на колебания у нас не было.

И вот по этим жалким обломкам под взглядами оторопевших крестьян сотня грузовиков сумела вырваться из естественной западни и вернуться на твердую землю. Наконец мы добрались до перекрестка на Деренковец.

* * *

В 17.00 мы были наконец уверены, что спасли почти всех своих солдат и значительную часть транспорта.

Мы решили больше не ждать. Самолеты обстреливали из пулеметов избы на перекрестке, Там находился склад сигнальных ракет. Советские истребители подожгли его. Сотни красных, зеленых, белых и фиолетовых струй взлетели фейерверком в небо, отчего наши последние лошади начали бешено биться.

Чтобы попасть в Деренковец, нам следовало пройти по западной опушке занятого противником леса. Наша колонна обогнула его на расстоянии 2 километра.

Продвижение выматывало нервы, настолько медленным оно было. Повсюду была скользкая грязь глубиной около метра. Немецкие грузовики шли в Деренковец, чтобы оттуда направиться в Корсунь, и грузовики Валлонской бригады перемешались с ними в одну длинную извилистую линию. Каждую минуту застрявшая машина могла остановить движение.

Нам приходилось рубить молодые фруктовые деревца в окрестных садах, чтобы привести дорогу хотя бы в относительный порядок. Несколько автомобилей были брошены и перевернулись, их моторы горели. Большую часть пути мы прошли пешком, наши мускулы ныли от огромных комьев грязи, которые налипли нам на ноги.

Приближалась ночь. Нервное напряжение росло.

Нас обстреляли из-под деревьев. Советские самолеты беспокоили колонну почти непрерывно.

Внезапно из леса вылетел огромный красный шар, затем другой. «Танки! Танки!» — завопили шоферы-иностранцы, поспешно прячась под машины и поджигая их перед тем как сбежать.

Нет, это были всего лишь советские противотанковые орудия, которые обстреляли нашу колонну.

Это еще не был серьезный кризис. Ранее мы уже видели подобное. Но несколько горящих грузовиков все-таки застопорили движение. А ведь в конвое были машины с тысячами снарядов и гранат.

Начались взрывы. Всем пришлось броситься плашмя прямо в грязь. Я сумел запрыгнуть на лошадь и попытался собрать солдат, чтобы спасти как можно больше машин.

Но было слишком поздно. Пламя охватило всю дорогу. Более сотни грузовиков разом вспыхнули, выбросив в серо-фиолетовое небо длинную красную ленту огня, пронизанную черными полосами.

Все наши документы были уничтожены, все бумаги, вся техника. Удалось спасти только наши славные флаги. Дело в том, что ротные командиры с первого дня отступления носили их обмотанными вокруг тела под куртками.

* * *

Этой ночью несколько сот человек, шатаясь от усталости, под огнем русских, вошли по раскисшей дороге в Деренковец.

Грязь, подобно вулканической лаве, текла чудовищными лентами по склонам долины, упирающейся в озеро.

Мост бы уничтожен. Лед на озере раскрошился. Нам предстояло пересечь эту мутную полосу воды глубиной по грудь.

Восточнее Деренковца противник последние два дня вел себя очень агрессивно: беспокоил нашу 2-ю роту на севере, обстрелял нас и заставил искать укрытие. На юго-востоке постоянно вели огонь противотанковые орудия.

Вдруг пошел проливной дождь. В течение ночи, освещаемой очередями советских пулеметов, мы брели, наполовину слепые, проваливаясь в трясину, нагруженные собственным оружием, с каждой минутой теряя силы и надежду.