Военный Петербург эпохи Николая I - Станислав Малышев Страница 71

М.А. Офросимов (справа). Фрагмент акварели «Освящение знамен в Зимнем дворце 26 марта 1839 г.». Худ. П.А. Федотов. 1839 г. (не окончена)

В гвардии выше дивизионного начальника были только должности начальника гвардейской пехоты, гвардейской кавалерии, гвардейской пешей или конной артиллерии. Например, Родион Егорович Гринвальд прошел путь от корнета до полковника в Кавалергардском полку, командовал армейским полком, своим родным полком, армейской дивизией, своей родной Гвардейской кирасирской дивизией, состоял при инспекторе резервной кавалерии, а в 1855 году назначен командиром Гвардейского кавалерийского корпуса.

Если после этого продолжался путь наверх, то он означал опять командование армейскими объединениями. Могло последовать назначение не на строевую, а уже на административную должность. Высшей точкой сугубо военной карьеры могли быть чин полного генерала и должность командира одного из армейских корпусов. Старый финляндец Ганецкий, уже при новом государе, дослужился до генерала от инфантерии и командира Гренадерского корпуса.

Генерал Л.-гв. Кирасирского Его Величества полка в 1844–1855 гг.

Для избранных судьбой и государем был еще чин фельдмаршала и должность командующего армией. Фельдмаршалов при Николае I было пять. Князь Петр Христианович Витгенштейн в молодости, еще в екатерининские времена, служил в Л.-гв. Семеновском, затем в Л.-гв. Конном полку, а в 1808 году назначен шефом Л.-гв. Гусарского полка. Князь Фабиан Вильгельмович Остен-Сакен был армейцем. Граф Иван Иванович Дибич-Забалканский только первые несколько лет своей службы провел в Л.-гв. Семеновском полку, а в начале 1814 года ему пришлось командовать отрядом, куда входила Гвардейская легкая кавалерийская дивизия. Князь Иван Федорович Варшавский, граф Паскевич-Эриванский, тоже совсем недолго в молодости пробыл в Л.-гв. Преображенском полку, зато в 1817 году был назначен командиром 2-й Гвардейской пехотной дивизии, в 1821 году — 1-й Гвардейской пехотной дивизии, а в 1824 году снова отправился в армию — командовать 1-м пехотным корпусом. Светлейший князь Петр Михайлович Волконский в юности, при Павле I, служил в Л.-гв. Семеновском полку, затем, при Александре I, большая часть его службы была штабной, а при Николае I — административной, во главе Министерства двора и уделов.

Гвардией при Николае I командовали августейшие особы. Много лет это место занимал великий князь Михаил Павлович: с 1826 года — командующий корпусом, с 1831 — командир корпуса. В 1849 году его сменил наследник цесаревич Александр Николаевич.

Наследник цесаревич Александр Николаевич. Худ. Ф. Крюгер. После 1845 г.

Кроме карьеры строевого офицера, был и другой путь наверх — по штабной части. Поступление в академию при Николае I больших перспектив не давало — в это время служба в Генеральном штабе еще не получила такого почета и престижа, как в более поздние времена. До 1850-х годов вся работа офицеров-генштабистов состояла в статистике и картографии, и на нее находилось немного желающих.

Настоящую штабную карьеру делали на адъютантских должностях. Можно было попасть в адъютанты к генералу — дивизионному или более высокому начальнику, и сменить полковой мундир на общеадъютантский, украшенный аксельбантом. Такой офицер постоянно находился при генерале, а в своем полку только числился.

Гвардейские адъютанты, пехотный в 1826–1844 и кавалерийский в 1826–1830 гг.

А.С. Апраксин, полковник Л.-гв. Конного полка, флигель-адъютант. Худ. М. Крылов. 1827 г.

Другой род адъютантов составляли полковые и батальонные. Аксельбантов им при Николае I не полагалось. В пехоте они отличались тем, что были единственными обер-офицерами, которые носили шпоры, поскольку в строю им полагалось быть верхом. В кавалерии и артиллерии они ничем не отличались от остальных офицеров. В каждом полку пехоты был один полковой адъютант и три батальонных, в кавалерийском — только полковой. Адъютанты отдельных батальонов, пеших артиллерийских бригад и гвардейской конной артиллерии были приравнены к полковым. Любопытно, что по сравнению с офицерами, служившими не в полках, а в свите государя, при генералах, в штабах, полковые и батальонные адъютанты считались фронтовыми, то есть строевыми офицерами. Но при этом они не считались строевыми по сравнению со своими однополчанами.

Кавалерийский флигель-адъютант в 1844–1855 гг.

Должность батальонного адъютанта была несложной и незначительной, обычно ее исполняли юные прапорщики или подпоручики. Зато должность полкового адъютанта была важной, ответственной и влиятельной, на нее назначался один из самых грамотных, исправных, старательных и уважаемых в полку обер-офицеров в чине от поручика до капитана. Между назначением и утверждением в этой должности чаще всего следовал своеобразный испытательный срок, длившийся в разных случаях от месяца до года. Все полковые адъютанты гвардейских полков были лично известны государю.

Император Николай I. Худ. Г.Д. Митрейтер. 1840-е гг.

В начале 1850-х годов, когда конногвардейцами еще командовал генерал Ланской, любопытный случай произошел с замещением адъютантской должности: «В Конном полку открылась вакансия полкового адъютанта; при известном благоволении императора Николая Павловича к своему шефскому полку это считалось верным обеспечением вензелей, и честолюбцы пустили в ход все интриги, чтобы добиться этого назначения. В течение полугода эту должность примерно исправлял Альбединский, и Ланской, считая его вполне достойным офицером, решился утвердить его полковым адъютантом. Альбединский имел очень мало средств и никакой протекции. Кружок богачей-аристократов имел своего кандидата — Черткова, сильного своими связями, и всячески агитировал, чтобы сломить твердое решение командира полка.

Однажды, во время приема с глазу на глаз, государь, любивший входить в разные подробности, спросил Ланского: „У тебя очищается адъютантская вакансия?" — „Так точно, ваше величество“. — „Я слышал, ты избираешь Черткова?" — „Ваше величество! Должен ли я считать этот вопрос изъявлением вашего желания?“ — почтительно спросил Ланской. — „Это почему?“ — „Потому что оно для всякого становится законом, и только в силу его я имею право обидеть офицера“. — „Нет, Ланской, всегда поступай по совести. Тебе это ближе и лучше знать“, — ответил государь и, милостиво потрепав его по плечу, уже с легкой усмешкой добавил: „Взялся поинтриговать, и не выгорело, а тебе за правду — большое спасибо! Я люблю, чтобы мне так служили"». [138]