Крестоносцы - Михель Гавен Страница 7

— Я не хочу спать. Всякий раз, когда я уезжаю с базы, я думаю о своем возвращении назад, к тебе. — Приникнув лбом к его плечу, она ласкала пальцами шею и коротко остриженные волосы на затылке Майка. — Я не могу спать. Я хочу быть с тобой. Всегда, каждую минуту. Пока не получается…

— Сейчас мы вместе, Джин. — Он поднял ее голову, взглянул в лицо, поцеловал лоб, глаза, губы.

— Я знаю, — прошептала она, отдаваясь страстной и нежной ласке Майка.

— Так и будет, не сомневайся. Пока мы оба живы, останемся вместе…

* * *

— Говорит Ромео Фокстрот. Мы на исходных позициях, сэр.

— Понеслось психологическое воздействие. Вруби им погромче, Фокс. Потанцуем?

— С удовольствием, сэр. Занять оборону, ребята! Вы все помните.

— Это кино? — Сержант Михальчук повернулся к Джин.

— Нет, не кино.

Справа послышался первый взрыв.

— Как видишь…

— Ромео Фокстрот, да и музыка.

— Тоже смотрел «Апокалипсис»?

— Само собой!

— Понравилось?

— Ага!

— Тогда смотри в прицел. Договорились?

— Откуда ты русский знаешь?

— Мать русская.

— Эмигрантка?

— Угадал. Смотри в прицел.

С базы выехали еще затемно. Впрыгнув в украинский БТР, Джин сразу же ударилась коленкой обо что-то твердое. «Наколенник хорошо смягчает, — промелькнула мысль, — а то так сразу инвалидом и останешься, не доехав до Аль-Каиды. Свои же союзники по коалиции искалечат».

— Кто старший? — спросила молодая женщина, стараясь скрыть боль.

— Я. Что-то случилось? — откликнулся парень с широким славянским лицом, находившийся ближе всех. — Ты кто?

— Капитан Роджерс, — сказала Джин. — Прибыла для корректировки совместных действий. Вам должны были сообщить по радио.

— У нас по радио ничего не слыхать, — усмехнулся парень. — Только на одной частоте разрешено общаться, а там все штаб забил со своими приказами. Неужели бабу прислали? — повернулся он к остальным, и послышались смешки.

— Отставить. — Молодая женщина строго прикрикнула на украинцев. — Расскажите-ка мне об этом, — показала она на ящики, занимавшие половину внутреннего пространства в БТРе. — Как фамилия? — Джин взглянула на старшего. — Докладывать офицерам вас не учили? Уже запамятовал?

— Мисс, то есть мэм, сержант Михальчук я, — смутился молодой человек. — Ящики… Ну, — он снова замялся, — наш водитель тут водой минеральной запасся, которую ваши привозят. Потом хочет арабам втолкнуть. В город же едем.

— Вы с ума сошли? — Джин с трудом поверила в услышанное. — Вы для чего в город едете? На рынок водичкой торговать? Немедленно все выгрузите и освободите пространство.

— Э-э, просто…

— Можно просто Джин. Воду всю вон отсюда и немедленно. Тут не продохнешь, кроме того, у вас пулемет не поворачивается. — Она потрогала оружие. — Как вы стрелять собираетесь?

— Так нам стрелять запрещено, поэтому холостыми заряжено.

— Ящики наружу, зарядить боевыми! Без всяких разговоров. Понятно? Приказ капитана Фостера.

— Какого капитана?

— Капитана Фостера, американского командира операции.

— Чего делать? — Михальчук повернулся к товарищу. — Комбат-то наш ничего не поймет.

— Пока ящики вытаскивай, — одернула его Джин.

— Да, правильно. Давай, Леха. Слушай, Джин, — Михальчук повернулся к ней, — оружие у нас не стреляно. Один раз только пуляли в использованные мишени, а больше не позволили. Кому как от предшественников досталось, тот так и палит. Самим стрелять не разрешают, ведь каждый патрон на счету.

— Вы для чего сюда приехали? Кока-колу продавать? — Джин с явным сарказмом наклонилась к сержанту. — Не подскажешь?

— Ты меня спрашиваешь? — Тот явно разозлился. — Считаешь, я первый день в армии, порядков не знаю? Ты вот его спроси. — Михальчук кивнул на наушник. Комбата нашего. Все матерится, едрена вошь. Боезапас всего четыре рожка. Много тут навоюешь? Ты вон как обвешалась, хоть и баба, женщина, У нас в помине ничего такого нет. Утром опять пересчитывали. Не дай бог, у кого лишнее. Парамон, заткни комбата, чего ж он так визжит. Слушать тошно. Скажи, помехи, не слышим. Пусть переходит на другую частоту. Послушаем лучше мисс. У них явно порядка больше.

— Амари-3, Амари-3, — Джин услышала в наушниках голос Майка. — Говорит Герцог-6. Джин, как там наши приятели? Готовы? Выдвигаемся.

— Герцог-6, — ответила она. — Я Амари-3. Прием. Майк, у них оружие не пристреляно, боеприпасов нет. Командиров толковых, похоже, тоже.

— С командирами там давно все ясно. Пусть действуют. Сейчас уже поздно менять им оружие.

— Ясно. Сержант, — Джин повернулась к Михальчуку, — приказано выдвигаться. Поехали.

— Поехали, Виталька. — Тот толкнул водителя в плечо. — Амер приказал двигаться вперед.

— Как войдем в город, — продолжал Фостер, — пусть выходят из машин и продвигаются под их прикрытием.

— Ни за что. — Михальчук криво улыбнулся. — Комбат описается.

— Майк, они говорят, им запрещено покидать БТРы.

— Скажи, когда им шарахнут из гранатомета, они сгорят там заживо.

— Сами знаем, но ты послушай, Джин. — Михальчук подсунул молодой женщине свой наушник.

— Стрелять только в воздух! Стрелять только в воздух! — Она услышала, как кричит украинский майор, срываясь на фальцет. — Михальчук, вы слышите, только в воздух.

— Кого мне слушать?

— Я думаю, Майка.

— Тот меня под суд отдаст! Нет, спасибочки.

— Если БТР взорвут, то все, конец. — Джин пожала плечами.

— Верно. Парамон, организуй помехи.

— Минуточку. Готово!

— Я Ястреб-3, Ястреб-3. Вас не слышно.

Рассвело. Через плечо водителя виднелась улица, полная дыма. Впереди горели покрышки и слышались крики бушующей толпы. Через несколько мгновений раздались оглушительные удары по броне — бросали камни.

— Давай, Парамон, лупи!

— Ты чего, обалдел?

— Сделать несколько предупредительных выстрелов в воздух! — снова заверещал в наушник комбат. — Несколько выстрелов в воздух!

— Отойди! Пропадать, так ради мисс и ее Майка, — Михальчук усмехнулся и дал очередь из пулемета. — Да здравствует Америка! Домой в Киев нас точно не пустят. Вы нас, мисс, у себя на ранчо не пристроите, — парень взглянул на Джин, — за скотиной ухаживать, к примеру?

— У меня ранчо нет. — Она покачала головой. — В беде не бросим, не волнуйтесь.