Оскал "Тигра". Немецкие танки на Курской дуге - Михаил Парфенов Страница 7

Мы надеялись быстро достигнуть цели, но все оказалось не так просто. Снова возникли проблемы. Не проехали мы и двухсот метров, как прямо перед нами заглохла и преградила путь нарушившая строй и вырвавшаяся вперед «пантера». Судя по номеру «416», танк был из пятьдесят первого батальона, из четвертой роты, в которой служил Отто Рау. Значит, и и он где-то рядом. Остановившаяся «пантера» стала отличной мишенью для русских, и по ней уже пристреливалась артиллерия.

Нужно было что-то срочно предпринять, чтобы спасти парней, и решение пришло мгновенно. Если мы подтолкнем их сзади, возможно, запустится двигатель!

— Зигель, башню на девять часов! — закричал я. — Ланге, упрись в «пантеру», думаю, мы сможем подтолкнуть ребят!

— Слушаюсь, — рапортовал Ланге и переключил на шестую передачу.

«Тигр» качнулся, перевалил через небольшой вал и уперся в корму «пантеры». Тут же из башни по пояс высунулся молодой унтер-офицер и отчаянно замахал мне рукой. Видно было, что он очень взволнован и не знает, что делать в такой ситуации. Я показал ему, что все в порядке, и мы им поможем, а затем жестом приказал скрыться внутри танка и не подставлять себя так бездумно под пули. Он растерянно улыбнулся, а я еще раз ткнул рукой в направлении линии противника: «Не теряй бдительности!», после чего унтер-офицер наконец поспешно нырнул внутрь своего танка.

Несколько метров мы безрезультатно толкали «пантеру», пока ее двигатель не взревел, обдав «морду» нашего «тигра» черным облаком выхлопных газов. Удушливый смрад мгновенно просочился через смотровые щели, и кто-то из парней громко закашлялся.

Молодой унтер-офицер снова на мгновение выглянул из люка и с благодарностью помахал мне ладонью.

Ланге переключил передачу, быстро сдал назад и минутой позже лихо объехал «пантеру». Зигель к тому времени уже развернул башню. Мы снова были в строю и вступили в бой.

Русские на удивление быстро очухались после такого массированного огня. Я, честно говоря, не ожидал от них подобной прыти. Либо наша авиация и артиллерия не принесли им существенного ущерба, либо иваны успели подтянуть резервы. Мы не знали, сколько их там и какие силы нам противостоят, — сведения разведки были весьма противоречивы. Зато мы, о чем я давно догадался, стянули сюда все, что можно.

Несколько дней назад нашу роту выдвинули на марш без объяснения задачи. Танки под завязку заполнили горючим да еще выделили дополнительные канистры с бензином, которые ребята закрепили на броне. Горючки хватило бы добраться до Москвы, и мы недоумевали, куда нас отправляют. Сухой паек выдали на несколько суток. Все это выглядело весьма странным.

Позже мы поняли, чего от нас хотело командование. Наши танки колонной двигались по дороге, параллельной линии фронта. Дальше мы заезжали в лес, а потом через буреломы возвращались обратно на дорогу. И так целых два дня. Оказывается, мы жгли бензин, чтобы сбить с толку русскую разведку. Целый день мы уродовали танки по лесным оврагам, чтобы враг думал, будто все новые и новые колонны «тигров» прибывают на позиции. Не знаю, удалось ли дезориентировать русских этим маневром, но утомились мы жутко. Ланге ругался на чем свет стоит, и даже увеличенный сухой паек не смог поднять ему настроения. Зато Зигель умудрился выспаться, и ничто не могло ему помешать.

Ходили слухи, что заводы не успевают поставить в войска необходимое количество бронетехники, а как раз от нее во многом зависел успех всей операции. Якобы именно по этой причине так долго откладывалось начало наступления. Командование все поставило на карту, и наше «путешествие по кругу» могло способствовать победе, добавив неуверенности русским военачальникам. Ведь сомневающийся в своих силах враг уже наполовину побежден. Не знаю, прибавили ли наши маневры неуверенности иванам, но нам — точно. Помню, что даже обычно немногословный Херманн тогда буркнул себе под нос:

— Если мы сейчас проиграем, нам всем конец…

Наш «тигр» шел на предельной скорости. Связь с другими танками снова была отвратительной, ориентироваться приходилось по головным машинам. «Пантеры» вообще в эфире почти не появлялись, что было дурным знаком. Из-за плохой связи танки местами двигались гуськом, и если какая-нибудь машина случайно забирала в сторону, за ней увязывались идущие следом.

Краем глаза я зафиксировал вспышку. Русская противотанковая пушка! Они неплохо ее замаскировали. Если бы не поторопились с выстрелом и подпустили нас ближе, могли задать нам отменную трепку. Выстрел демаскировал орудие.

— Пушка на два часа, пятьсот метров! — закричал я.

Томас быстро развернул башню в нужном направлении. Снаряд уже был в стволе, молодчина Шварц никогда не зевал. Спуск у пушки электрический, достаточно легонько нажать на кнопку. Танк остановился, и Зигель надавил на спуск. Раздался выстрел.

Я прильнул к биноклю и скривился — мы промахнулись.

— Еще!

Грянул второй выстрел. Теперь мы попали. Орудие перевернулось, а расчет можно было собирать по кусочкам. Что ж, одной опасностью меньше!

Неожиданно моим глазам предстала странная картина. Я едва не разинул рот от удивления, настолько был поражен действиями иванов. Вдоль линии нашего наступления на большой скорости друг за другом мчались два русских грузовика. Они подскакивали на кочках, и казалось, вот-вот развалятся на части. Русские очень торопились, но было совсем непонятно, куда и зачем. Я бы понял, если бы они двигались от нас, улепетывая или даже если бы самоубийственно ехали на нас. От русских можно всего ожидать. Но поперек! Вызывать огонь на себя!? Глупо. Снарядов у нас на всех хватит…

Вдруг грузовики резко остановились, из кузовов выскочили солдаты и принялись что-то быстро сгружать на землю. Спустя минуту они так же споро заскочили обратно, и грузовики рванули с места. Через метров пятьдесят процедура повторились и еще через пятьдесят.

И тут до меня дошло!

— Мины! Они минируют поле! Передайте всем машинам! Огонь!

От наглости русских я несколько опешил. Что же это за солдаты такие? Ведь надо быть глупцом либо безумцем, чтобы решиться на такое! Минировать внаглую поле прямо перед наступающей армадой вражеских танков. Может, это смертники из штрафбата, не знаю. В любом случае, следовало отдать должное их храбрости.

Зигель навел ствол на один из грузовиков, и я скомандовал:

— Огонь!

Сразу несколько танков дало залп по грузовикам. Кто был точнее, неважно, но от прямого попадания одна из машин разлетелась на моих глазах. Находившиеся в кузове бойцы огненными факелами полетели в разные стороны. Второй грузовик, петляя, ринулся прочь от нас в сторону своих и, растворившись в клубах дыма, безнаказанно улизнул.

— Они либо сумасшедшие, либо отчаянные храбрецы, — раздался голос механика-водителя.

— Это в принципе одно и то же, — подытожил Шварц.

— Ланге, смотри не напорись на их «гостинцы», — приказал я, придерживая рукой ларингофон.