Сектор обстрела - Игорь Моисеенко Страница 6

Предпраздничная суета на кухне тоже часть обряда торжества. Много позже, он понял, что вся эта суматоха одна из самых приятных составляющих любого празднества. Они всегда готовились к застолью вместе. Уже стало традицией — Двадцать третье февраля они отмечали у Валентины.

Алексей так и не научился отличать, когда жена иронизирует, а когда говорит серьезно. Но в такой день любые упреки были бы неуместны:

— О, Гос…споди! И о чем же ты думал, когда этих несчастных создавал?!

— Чего да…ать? Ты вообще молчи, ребро…

— Ну, кому ты это нарезаешь, шахтер? Троглодитам своим?

Колбасу он действительно покрошил слегка крупновато.

— Сегодня, девушка, Вы будете хавать то, что Вам приготовит Ваш троглодит. Я понимаю, не вы этот праздник придумали. Но это ничего не меняет. Я лично прослежу — не дай божок, кому нибудь из вас не понравится.

Лидия с игривой улыбкой размахнулась на мужа столовой ложкой. Под стол прятаться было бы чересчур, но изобразить испуг он постарался. И тут же бросился в атаку. Он указал пальцем в сторону сковородки, в его глазах заискрилось пламя праведного пролетарского гнева, во взрывоопасной смеси с кавказским темпераментом и он перешел к активным наступательным действиям:

— Эта как панымать? Ты шьто, женьщина, баранына аскверныл? Мой пазор хочишь, да? Вах, вах, вах! Шьто тэпэр луди скажут? Вай, вай, вай!

Лидия только усилила «натиск» — под руку попалась поварешка. Не тут-то было — Алексей спрятался за дуршлагом и принялся отчаянно «отмахиваться» черпаком.

— О…о, рыцарь уже обнажил оружие. — Валентина как раз принесла на помывку бокалы.

— Валь, ты глянь, как он над салатом поиздевался.

Валентина едва сдержала снисходительный смех:

— О, небо! Какой пассаж!

— Чего…о? — постарался изобразить возмущение Алексей.

— Валь, он этим еще и наслаждаться обещал нас заставить.

— Ну, просто именины сердца, а не День Советской Армии.

Всем своим видом Алексей постарался продемонстрировать, что ему есть, чем гордиться.

— Ой, гля, а хвост распустил! — уже едва сдерживая смех "подлила масла" Лидия.

— Ну, чисто, вагон руды на-гора отгрузил. — подыграла Валентина.

— Валя, где наш запасной орден «Славы»?

Трель дверного звонка они услышали только со второго раза.

— О! Канкурэнт? В маём гарэме? — Алексею не хотелось выходить из роли. Он снова изготовил к бою черпак и дуршлаг. — Чачки вынымай!

Но Валентина, казалось, озаботилась:

— В самом деле… Кто бы это..? Сашка еще с утра к Женьке своей убежал…

В глазах Матери вспыхнула смешанная с надеждой растерянность.

— Та не…э, не может быть, до приказа еще сорок дней, — постарался успокоить ее волнение Алексей.

— Может, Ирина? — высказала она догадку.

— Богданчика? А чего, в прошлом году она меня поздравляла. И отмечали мы тоже у Валюхи… Все вместе.

— То в прошлом… Чует мое сердце — поссорились они. Уже год она глаз не кажет.

— Та брось ты… дело молодое. У него таких Ирин еще двести сорок восемь штук будет… Пошли, пошли, пошли… Канкурэнту абрэзаний дэлать будэм.

В дверях с самым сосредоточенным выражением лица стоял Саня. У Валентины праздничное настроение улетучилось мгновенно:

— Ой, Сашка… Вы поссорились?

— Мам, ты понимаешь, тут такое дело, в общем… — чувствительный толчок в спину оборвал его на полуслове. Следом с легкой улыбкой на лице вошла Евгения.

— Придурок… Теть Валь, Вы ему зачет по этике взаимоотношений устройте. Вот… — наигранное возмущение на ее лице сменила благодатная улыбка. Женя протянула Валентине букет. — С праздником Вас!

— Господи, девочка моя… Это ж не Восьмое Марта.

Евгения с явным удовольствием сделала паузу и сдобрила ее таинственной улыбкой:

— Так не оболтусу ж этому цветы дарить, это Ваш.

— Мам, мы подумали, что негоже тебе тут одной праздновать и решили прикомандироваться… — начал было оправдываться Александр.