Бригада уходит в горы - Равиль Бикбаев Страница 6

Вот так нагло, цинично и грубо нарушал я воинский устав. Так мне сильно подвыпившему, зато твердо стоящему на ногах, объяснил пришедший за нами пьяный в дымину сержант. Попало мне за это конечно, наряды в не очередь сыпались и сыпались, военных пиз. лей я тоже огребал хороших. Но, во-первых, я уже привык, а во-вторых…. ну согласитесь ребята, дело того стояло.

В работе на благо Родины и литовских колхозов, незаметно прошел октябрь.

Вот и закончилась наша учеба, прощай Гайджунай, век бы тебя не видеть.

— Добровольцы! Два шага вперед! — скомандовал загорелый, рослый, одетый в непривычную для нас тропическую полевую форму лейтенант.

Он приехал за пополнением для славной 103 Витебской дивизии ВДВ, что первой вошла в Афган, и обводил требовательным взглядом нашу застывшую в строю роту.

Даже если бы я не давал слово своей маме не ходить добровольно в Афганистан, то я бы все равно из строя бы не вышел. Мне романтики за глаза и в учебке хватило. Еще искать ее, тем более за тридевять земель я не собирался. Мечтал я о службе тихой и мирной, желательно в каптерке.

Но среди наших курсантов все же добровольцы нашлись, двадцать новоиспеченных сержантов вышли из строя роты. Отобрали лучших.

«Вот и славненько, вот и пронесло, — с циничным не патриотизмом подумал я, — вот и хорошо, что я не из лучших. Без меня Афган обойдется» Всем моим сокурсникам после выпуска повесили по две сопли на погоны. Здравия желаю товарищи младшие сержанты! Мне единственному в роте присвоили звание ефрейтора. И на этом спасибо товарищи офицеры! Родные вы мои! По-хорошему то, в дисбат меня надо было отправить.

Со всех рот 301 ПДП формировали сводную команду в количестве ста человек, и вот пока я чего ни будь опять не отчудил, меня побыстрее запихнули в эту группу, которая первой покидала, наш славный учебный полк. Я умудрился за шесть месяцев пребывания в его рядах, не бросить пятна на его знамя. Впереди ждал Ташкент, где как нам объяснили, формировалась новая часть. На самом деле нас без всяких там: «Добровольцы и комсомольцы! Шаг вперед!», отправляли в Афган пополнять личный состав 56 ОДШБ.

Вперед ребята, труба зовет…

Знаете, поскольку по возрасту меня уже не призовут, то признаюсь, я остался должен первой роте 301 полка, аж десять нарядов вне очереди. Но Гайджунай теперь за кордоном, а мой первый полк давно расформирован. Так что этот долг, пусть неоплаченным и остается.

Вот какую песенку мы горланили покидая военную часть:

Вспомни десантник дома вдалеке

Гайджунай еб…чий, толстый хрен в руке

Как там было тяжко, только зубы сжав

Находил ты силы на последний взмах

Это переделанное из приведенной выше романтической песенки про десантников, четверостишие. Да уж, мелодия та же, ритм и рифма сохранились, а вот слова уже другие. Нет уже романтизма, больше разудалого похабного цинизма. Вот такими мы стали после учебки. Так нас воспитали назначенные Родиной — Матерью отцы — командиры. Солдатский фольклор он точно, пусть и ненормативной лексикой, отражает мироощущение отведавших службы солдат. Что до романтизма, то романтикам нет места в нашей армии, а если такой и попадется его быстро перевоспитают или сломают.

Прощай, Литовская Советская Социалистическая Республика в составе СССР, прощай Гайджунай, прощай триста первый учебный парашютно-десантный полк, я уезжаю и уже никогда не вернусь. Нельзя вернуться в то место которого давно уж нет. Разве что в памяти…