Стальная дуга - Александр Авраменко Страница 6

— А как звали супругу Оттара?

— Марта.

— Проходите, товарищ майор…

И распахнул дверь у себя за спиной. Владимир оставил вещи в приёмной и шагнул внутрь…

— Ты, Володя, пойми. Дела сейчас завариваются серьёзные, и это — одно из них. У нас тут кое-какие послабления вышли, так что, думаю, вскоре мы тебя окончательно к себе заберём…

Они сидели друг против друга и пили чай. Настоящий краснодарский чай, а не морковный. Незнакомый поднялся и подошёл к большой карте, висевшей на стене, затем ткнул пальцем в одну точку.

— Вот здесь союзники просят предоставить им базу для своих самолётов. Будут бомбить Берлин, затем через Европу сюда. Заправка, отдых. Бомбы по новой подвесят, и назад, в Британию.

— Здесь же ещё немцы!

— Понимаешь правильно. Вопрос в том, что господа заокеанские буржуи уже не сомневаются, что Красная Армия может разгромить врага. И даже — без их помощи. Но дело в том, что они прекрасно знают и то, что война закончится в Берлине. А значит — под влияние СССР попадёт большая, а возможно и вся, Европа. Тогда империалисты лишатся плацдарма на материке, а Советский Союз усилится до такой степени, что победа социализма во всём мире станет только вопросом времени. И что господа капиталисты будут делать в таком случае?

— Организуют новую войну.

— Правильно! Но! Её же надо подготовить? А победив Гитлера, освободив завоёванные им страны, у нас будет потенциал, несравнимый ни с кем. Значит, уничтожать СССР будут, как обычно, изнутри. Пятой колонной…

— Простите, товарищ подполковник, как обычно?

— Ты дело «Промпартии» помнишь? А заговор Тухачевского, Якира, Путны и прочих?

— Так разное говорят… Кто — перегибы ежовщины. Кто — что наш Вождь товарищ Сталин конкурентов устранял…

— Пусть пока говорят так. Тут дело в том, что очень много пострадало невинных людей. А знаешь почему? Потому что давали ложные доносы те, кого взяли по делу. До последнего старались навредить Советской власти, выбирали, чтобы оклеветать самых умных, самых честных! А ситуация тогда уже была критической… Времени практически не оставалось. Вот и мели всех подряд… Сейчас то разбираемся, но скольких мы потеряли! Эх, скольких…

Они помолчали.

— Ладно, товарищ подполковник. А мне то что делать?

Незнакомый вперил в майора внимательный взгляд, и у того возникло чувство, что его просвечивают насквозь. Невольно передёрнул плечами, но тут СМЕРШевец усмехнулся:

— Не журись, хлопче. Слышал, кто изобрёл рентген?

— Да вроде как доктор Рентген…

— Ни фига! Иван Грозный! Это немцы у нас украли. А по свидетельству летописей царь-батюшка своим боярам частенько говаривал, мол, я, вас, блядей, НАСКВОЗЬ вижу!

Они рассмеялись, затем подполковник вновь стал серьёзным.

— Короче, Столяров, принимай полк. Будешь пока здесь, а когда время наступит, перебазируем тебя под Полтаву. Не подведёшь?

Владимир медленно встал, затем зачем то глянул на карту и вновь перевёл взгляд на сидящего СМЕРШЕВЦА.

— Будьте уверены. Если доживу.

— Доживёшь. Я тебя знаю. Короче, кого тебе надо?

— Мне бы моих ведомых, с которыми из Севастополя выбирался. Лискович, Власов.

— Сделаем. Ещё что?

— Комиссар полка кто?

— Нет у нас комиссаров. А замполитом у тебя будет наш человек. На национальность внимания не обращай. Помни одно — наш человек.

Столяров неприятно удивился:

— Из этих, что ли? Я из последнее время на дух не переношу… Особенно, после последнего инцидента…

— Это ты про Лопуховского? Нет, не переживай. Замполитом у тебя будет товарищ оттуда…

— Я кроме Ибарурри никого не знаю… И по ихнему ни бельмеса…

— Рубен Ибаррури пал смертью храбрых под Сталинградом, посмертно присвоено звание Героя Советского Союза… Я его лично знал… Хороший был парень… Нет. Дадим тебе немца — Андре Камерера. Можешь звать его Андреем. А по-русски он говорит не хуже нас с тобой. Что-нибудь ещё?

Внезапно Владимир почувствовал, что краснеет.

— А Гертруду разрешите?

Подполковник рассмеялся:

— Запала девочка? Я ждал, что ты спросишь! Хорошая она, только, вот, в жизни ей не повезло. Ну да ладно, будь по-твоему. Переведём. Но смотри у меня: обидишь — приеду сам лично и так тебе задам, что небо с овчинку покажется.

Столяров просиял и вскочил со стула:

— Разрешите выполнять задание, товарищ подполковник?

— Разрешаю. Предписание получишь у ординарца. И, удачи тебе, Володя…

Вновь по заснеженной степи грёб колёсами вездеход. Столяров сидел рядом с водителем и улыбался. Ещё бы! И новая должность, и друзей вскоре увидит, вот встреча будет! И девушка любимая рядом с ним… От приятных мыслей его отвлекло мяуканье Гитлера. Он повернулся, и, ухватив мешок, перекинул на колени. Кот прижал уши и зашипел. Внезапно майора обожгло — точно так же животное вело себя, когда над ними пролетали немецкие бомбардировщики! Столяров откинул окошко и высунулся наружу — точно! Далеко — далеко на горизонте показались чёрные точки.

— Воздух!

— Где? Я ничего не вижу, товарищ майор!

— Из машины! Бежим!..

Задыхаясь, они с водителем прогребли по целине метров на двести в сторону от дороги.

— Закапывайся!

— Что?

— Закапывайся, дурак!!!

Владимир торопливо нагребал снег на себя, кот, между тем уже не шипел, а орал сиплым мявом. Ухватив мешок Столяров выдернул кота из него и, сунув за пазуху, упал в вырытую в снегу яму, затем потащил засыпанный снегом полушубок на себя. Замер. Вот уже ухо различает заунывный гул моторов, затем возникает знакомый до боли рёв сирен, приделанных к разлапистому шасси, он нарастает, нарастает… Свист падающей бомбы… Взрыв! Внезапно Гитлер смолк и перестал вырываться. Гул удаляется…

Они молча стояли и смотрели на то, что пятнадцать минут назад было новеньким «виллисом». Скрученная неимоверной силой взрыва аммотола рама, клочья чудом уцелевших кусков тента на остатках каркаса… Почерневший снег…

— Ну что стал, сержант? Пошли. Никто за нами другую машину не пришлёт. Далеко ещё?

— Километров двадцать, товарищ майор…

— Дойдём. Двинули. Повезёт — попутку поймаем…

Майор закинул оба мешка за спину и широким шагом направился дальше, к Сталинграду…