Нелегкий день - Кевин Морер Страница 56

Мой телефон ожил и начал вибрировать, жужжать и голосить на все лады, извещая о звонках и сообщениях, поступивших за эти дни.

Спустя несколько секунд после того, как наш С-17 приземлился в Вирджиния-Бич, все включили телефоны, и раздалась настоящая какофония звуков. Я положил телефон рядом с собой, а он все дрожал и подпрыгивал.

Пока мы пересекали Атлантику, главной темой в теленовостях и интернете был наш рейд. Репортеры наводнили Вирджиния-Бич, пытаясь отыскать хоть какого-нибудь «котика» и взять у него интервью. Любой на Капитолийском холме и в Пентагоне, кто располагал хоть какой-то информацией, выкладывал ее на всеобщее обозрение.

Когда телефон немного успокоился, я начал просматривать поступившие СМС. Люди не имели понятия о моем участии в операции, но все, кто знал, где я служу, пытались связаться со мной. Были сообщения от родственников, друзей и даже знакомых по колледжу, с которыми я уже много лет не поддерживал контактов. Все сообщения были примерно одинаковыми:

«Привет, приятель, как дела? Я смотрю новости, и мне интересно, где ты».

Когда мы уезжали на операцию, она была настолько секретной, что мы даже сослуживцам на базе не говорили ни слова. А теперь у меня на телефоне почти сотня писем по электронной почте, пятьдесят голосовых сообщений и три десятка СМС, в которых все спрашивают, не был ли я случайно в Пакистане и не знаю ли подробностей. Семья тоже интересовалась, где я нахожусь и как себя чувствую.

Самолет едва успел остановиться, как открылась дверь и на пороге появился наш прежний командир эскадрона. Вскоре ему предстояло возглавить DEVGRU, но назначение было отложено до окончания операции, поэтому он не находился с нами в Афганистане. Это был один из лучших командиров, с которыми мне только доводилось служить. Все ребята любили и уважали его, потому что он всегда прикрывал нас.

Пока мы подбирали с пола рюкзаки, он обошел всех, пожал каждому руку и обнял. Ему хотелось встретить нас первым. Мы еще не успели толком отойти от снотворного, поэтому долговязая фигура и лысая голова командира воспринимались, как нечто сюрреалистическое. Его появление было первым признаком того, что нас будут встречать с куда большим размахом, чем предполагалось.

Когда мы вышли из самолета, шум работающих двигателей заглушил все остальные звуки, и говорить было невозможно. Снаружи было темно, особенно после ярко освещенного салона. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом я увидел две сотни своих сослуживцев, выстроившихся на поле, чтобы поприветствовать нас. Направляясь к белым автобусам, я видел только их силуэты. Идти было около пятидесяти метров, но за это время я пожал не менее сотни рук.

Мы всегда старались встречать у самолета тех, кто возвращался из командировок. Вдруг мне пришло в голову, что любой из тех, кто сейчас приветствовал нас, мог бы оказаться на нашем месте. Мы просто оказались в нужное время и в нужном месте. Я чувствовал, что мне по-настоящему повезло.

У меня было лишь несколько секунд, чтобы поздороваться и обменяться парой слов с ребятами. Уставшие и слегка ошарашенные, мы расселись по автобусам.

К счастью, там уже были приготовлены ящики с холодным пивом и пицца. Я поудобнее устроился на сиденье и положил под ноги рюкзак. Все время, пока я ел и пил, телефон лежал у меня на ноге, принимая новые сообщения. Я оглядел автобус. Все сидели, уткнувшись носами в свои телефоны. Прошло двадцать четыре часа с того момента, как президент Обама в своем обращении рассказал о нашей операции.

Только сейчас я начал осознавать, что произошло. О подобных миссиях я читал на Аляске, будучи еще ребенком. Эта операция войдет в историю. Правда, я постарался выгнать подобные мысли из головы. Я знал, что стоит только зазнаться и искренне поверить в свой героизм, и тебе конец.

Вернувшись на базу, я даже не стал заходить в здание. Все наше снаряжение и оружие собрали и заперли на складе. Не было необходимости ничего разгружать и распаковывать. Все были довольны, что нам предстоят несколько свободных дней. Я кинул рюкзак в машину и поехал домой. У меня не было желания продолжать празднование в барах. Хотелось побыть в тишине и отдохнуть. Хватило и встречи на аэродроме.

По пути мне бросилась в глаза светящаяся неоновая вывеска мексиканской закусочной «Taco Bell». Обычно я всегда заезжал куда-нибудь перекусить, возвращаясь из командировок, особенно в Германии. Это происходило несколько раз в год. Я подъехал и заказал две хрустящие лепешки тако, буррито с фасолью и бутылку «Пепси».

Молодой парнишка подал через окно мой заказ. Я заехал на стоянку, разложил на коленях салфетку, выдавил на лепешки немного жгучего соуса и впился в них зубами.

По радио передавали музыку в стиле «кантри». Жуя, я пытался осмыслить происходящие события. Всего несколько дней назад я сидел в солдатской столовой и пытался выбросить из головы все мысли об операции. Сейчас я опять ем на какой-то парковке по пути к дому и все так же пытаюсь выбросить эти мысли из головы.

Да, мне срочно требуется несколько дней отдыха.

В Баграме перед вылетом мы шутили, пытаясь предугадать, сколько отгулов нам дадут. Я знал, что весь остальной состав нашего эскадрона в это время находился на учениях в море. Командование арендовало круизный лайнер, который якобы захватили террористы. Учения были крупномасштабными и дорогими и вовсе не напоминали отдых на море. Нашим парням приходилось часами сидеть в холодной воде, а затем с большим трудом взбираться на борт судна.