Опрокинутый рейд - Аскольд Шейкин Страница 56
Опрокинутый рейд - Аскольд Шейкин читать онлайн бесплатно
В доказательной — сравнивал ужасы положения заводчика и фабриканта при большевиках с прекрасным положением заводчика и фабриканта в цивилизованных странах.
Заключающая часть прозвучала так:
— В лихую годину велики испытания воина. Да. Велики. Но велики тогда и горести, которые выпадают на долю любого предпринимателя, владельца имения. Возможно ли, чтобы уже завтра открылись фабрики, мастерские — и те, которые при большевиках оставались за владельцами, и те, что были у них отобраны либо просто не действовали? Трудно. Почти непосильно, но все же в пределах осуществимого. Да, господа, и это в пределах человеческих сил, но, конечно, лишь при условии, что у владельца предприятия найдется — и это, увы, неумолимая действительность — достаточный оборотный капитал, — Малов изящно, слегка и в чем-то насмешливо поклонился в сторону Мамонтова. — Простите, ваше превосходительство, что смею говорить столь откровенно. На искренность чем еще и ответить? Не скрою, кое-что у некоторых из нас, — широким жестом он обвел всех присутствующих, — осталось. Сберегли. Но, во-первых, далеко не столько, сколько в настоящих условиях необходимо для разворота любого дела, способного хотя бы лишь окупить себя. И во-вторых, возможно ли рисковать этим последним достоянием в обстоятельствах, когда в душе каждого промышленника еще велико сомнение: а достигнута ли уже достаточная стабильность — военная, политическая, экономическая? И как рассеять его? Скажу прямо. В настоящих условиях достичь этого можно только одним путем: не просто призывами к какой-либо деловой активности, но широкой финансовой поддержкой новой властью усилий частного капитала, а говоря совсем уж открыто и честно — их изначальным, совместно разделенным материальным риском… Мамонтов встал и, не обронив ни слова, вышел. На сегодня у него было намечено еще много совершенно неотложных дел. И внимать речам, в которых все будет сводиться к вопросу о собственной копеечной выгоде елецких торгашей-фабрикантов? К тому, что добытое в боях достояние корпуса — трофейную казну — надо немедля швырнуть в их ненасытные глотки? Так ведь? Так!..
• •
Мельникову он с ходу сказал:
— Завтра конные дивизии, я и штаб корпуса идут на Задонск. Нужно, чтобы ваш отряд со вступлением в город не запоздал.
— Уже прибыли квартирьеры, — ответил тот. — Прочие завтра до полудня подойдут. Но, Константин Константинович, почему Задонск?
— Что вас смущает? Сам этот город или вообще юго-восточное направление? Мы поступаем в соответствии с общим приказом штаба Донской армии: удар с тыла по фронту красных частей.
Мельников тут же подумал: «Больше трех недель ни разу не заикались об этом приказе и теперь вспомнили», — но спорить с начальством было не в его правилах.
— Ну а в дальнейшем?
Он имел в виду свой пеший отряд. Мамонтов ответил:
— Оставаться в Ельце. Задача: помочь утверждению новой власти. Они разговаривали, стоя у письменного стола. Но тут, не спросив
разрешения, Мельников опустился в ближайшее кресло и тогда лишь испуганно спросил:
— Навсегда?
— Ну что вы, право! — Мамонтов сел в кресло напротив. — На два — три дня. Максимум до третьего сентября. Причем вы уже сегодня назначаетесь военным комендантом. И должны быть им не номинально. Действовать! Так, чтобы после вашего ухода Елец навеки остался бастионом белой государственности. Это мой вам приказ.
Расставшись с Мамонтовым, Мельников думал: «Теперь погуляют мои ребята. Господь молитвы услышал. Всеблагий, всеведущий… Только бы конные дивизии из Ельца поскорее убрались. Бог дал — погуляют».
• •
Разговор с Родионовым Мамонтов начал быстрым вопросом:
— Что Мануков?
— В городе.
— Это я знаю. Чем он занят?
— Ходит, смотрит. Впечатление: как-то всем не очень доволен. Причина, думаю, в том, что он на какое-то время выпал из-под контроля. Глупая история. Его при этом едва не отправили в мир иной.
— Ну? И кто же?
— Урядник Сорок девятого полка Артамон Качка. Участвовал в захвате поезда под Лебедянью. Видит: какие-то странные личности. По глупости решил: комиссары! Коли так, то не выбрать ли сосну пораскидистей…
— Дальше. Дальше!
— Что-то ему в первый момент помешало. Потом их везли в телеге. Поскольку Мануков называл мою фамилию, меня известили. Я послал Антаномова. Он извинился. Сгоряча приказал урядника отдать под суд, но это… Судить-то, собственно, не за что. Нормальные действия. Ну, может, лишь некоторая нервозность. Но там и другие командиры были, повыше. Я приказал отпустить.
— Позвольте! Почему же? Снова арестуйте, сразу — военно-полевой суд. Самая суровая мера. Вы поняли? Самая!
— За что, Константин Константинович? На лбу же у них написано не было. И ничего плохого он с ними делать не стал. Мелкие неудобства, вскоре все разъяснилось… Это правда, что завтра корпус идет на Задонск?
— Да. Но пехота здесь еще постоит.
— А в дальнейшем?
— Вернемся к Манукову. Вы поняли, почему я говорю об этом уряднике?
— Прошу извинения, пока еще нет.
— В судьбе господина Манукова, — с расстановкой сказал Мамонтов, — нам сейчас донельзя необходим слепой случай. Я выражаюсь достаточно ясно? Мы знаем о его донесении, которое ушло из Козлова. Оно было благоприятно.
— Бесспорно.
— И других донесений от него больше не нужно. Вообще не нужно. Никаких. Никогда. Вы меня поняли? Никаких и никогда.
— По-онял, — протянул Родионов.
— И превосходно. Рад, что я в вас не ошибся. В чем сложность? Неизбежно расследование. Не только на уровне штаба Донской армии. Это мелочь. И ставка — пустое, хотя большевики потом начнут подливать масла в огонь. Расследование на уровне международном, вот к чему надо быть готовым. Значит, непременно должны будут отыскаться истинно виновные, масса свидетелей — так, чтобы мы не только могли бы, скажем, сами устроить суд по всей форме, но и предоставить это сделать кому угодно. Той же британской миссии в Новочеркасске. И тут будет очень удобно ткнуть им случай с урядником. Что мы даже за простую, как вы сказали, нервозность, проявленную в отношении этого господина, и то наказали. И как! С предельной суровостью. Что потому и тень подозрения не может пасть на нас. Хорош был бы, например, случайный снаряд от красных. Очередь из пулемета. Но только если действительно их снаряд. Их пулемет. Ни в коем случае не результат неосторожности сопровождающих. Напоролись на засаду — не годится. Случайная пуля — тоже. Расследователей это не убедит. Нужна такая подлинность, чтобы мы с вами потом до самой смерти могли всему свету спокойно смотреть в глаза. Риск тут огромен. Карьера, доброе имя, сама наша с вами жизнь.
Родионов не отрывал глаз от лица Мамонтова.
— Но предположим, относительно этого господина ничего предприниматься не будет. Однако при том, как сейчас складываются обстоятельства, очень многое тогда, даже этот наш временный поворот на Задонск, — повод для самой негативной оценки с его стороны. И она, я убежден, произведет на ставку, на штаб Донской армии крайне сильное воздействие. Опала! Лично на меня, на весь корпус, на его штаб. Ну бог с нею, с моей судьбой. Опала помешает нам довести до конца главную идею похода: взорвать красный тыл — вот что ужасно. Но имеется еще одно соображение. С вами я откровенен. В корпусной трофейной казне уже только деньгами более пятидесяти миллионов рублей. Драгоценностей, сообщу вам, на еще большую сумму. И сотая часть этого — состояние. В случае хотя бы малейшей тени на репутации корпуса все оно будет для участников похода потеряно. Любителей рассыпать по своим карманам добытое другими добро и в Новочеркасске, и в Таганроге найдется немало. Только дай им хотя бы ничтожнейший повод. Вы поняли?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments