Нелегкий день - Кевин Морер Страница 54

– Хорошо поработали, – сказал подошедший Уолт и протянул мне руку. Мы крепко обнялись.

Следующие несколько минут ребята обнимались и поздравляли друг друга. В ангар заходили все новые люди. Я не помню, с кем и о чем говорил. У меня в голове была только одна мысль: все вернулись живыми.

Несмотря на всю торжественность момента, вскоре послышались первые шуточки.

– Ты что, действительно хотел подорвать дом? – со смехом допытывался Чарли у нашего сапера.

* * *

Затем мы собрались, чтобы сделать общую фотографию на память. Все были одной большой командой. Когда фотографирование закончилось, мы вновь включились в работу. Надо было собираться в Баграм, чтобы сдать добытые разведывательные материалы.

Рейнджеры уже упаковали тело и отправились в Баграм. Нам предстояло лететь на следующем самолете. Поднявшись на борт С-130, мы закрепили ремнями громоздкое оборудование. До сих пор все были в полном снаряжении и с оружием. Сидений не хватало, поэтому я прошел в нос самолета, нашел себе местечко на полу и сел.

Неподалеку я заметил Джен. Она тоже сидела на полу, подтянув колени к груди и все еще хлюпала носом. В приглушенном красноватом освещении было заметно, как блестят ее глаза. Они опухли от слез и неподвижно смотрели куда-то вдаль. Я подошел и тронул ее за плечо.

– Насчет ста процентов вы не ошиблись, – сказал я, наклонившись к ней, чтобы перекричать шум моторов.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

– Я не шучу. Действительно стопроцентное попадание. Она кивнула и снова заплакала. Я вернулся на свое место.

Экипаж выключил свет в салоне, и спустя пару минут мы взлетели. Все сорок пять минут полета я дремал. Спать на самом деле не хотелось, я просто отдыхал, так как знал, что нам предстоят еще долгие часы работы.

Самолет С-130 подрулил к одному из ангаров, стоявших у взлетной полосы. Внутри нас встречала небольшая группа сотрудников ФБР и ЦРУ, которым предстояло разобраться со всеми документами, флэшками и компьютерами, захваченными на вилле. Когда мы вошли в ангар, я заметил, что каждый аналитик стоит за отдельным столом, заложив руки за спину, словно на параде.

В углу стояло несколько столиков, накрытых зелеными пластиковыми скатертями. На них в контейнерах лежали куски жареной курицы и картофель-фри. Большой кофейный автомат наливал одну громадную кружку за другой. Прошло уже семь часов с тех пор, как мы последний раз позавтракали, но к еде так никто и не прикоснулся. Нам предстояла работа.

Мы свалили сумки с трофеями прямо у дверей. Снимая жилет, я почувствовал боль в плече. Она была не резкой, а скорее тупой и ноющей. Я выдвинул плечо вперед, чтобы посмотреть, что с ним. Крови не было заметно.

– Эй, Уолт, глянь-ка, что у меня с плечом, – попросил я. Он в это время тоже снимал свой жилет.

– Похоже, ничего серьезного, – сказал он. – Видимо, какой-то осколок залетел. Швы, во всяком случае, накладывать не придется.

Осматривая жилет, я схватился рукой за рукоятки кусачек, которые находились у меня за плечами, и почувствовал под пальцем что-то острое. Я вытащил кусачки и присмотрелся. В рукоятке торчал приличный по размеру осколок.

«Кусок пули», – определил я.

Когда аль-Кувейти открыл огонь, одна из пуль, должно быть, разлетелась на части и ее осколок угодил в рукоятку, которая находилась всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Повезло еще, что не в шею.

После краткого доклада о ходе операции мы начали распаковывать трофеи, добытые на вилле. По заведенному порядку, привитому нам еще на начальной подготовке, сначала рассматривали материалы, собранные руководителями команд, потом командирами групп и только после этого остальными участниками операции.

Каждому помещению виллы соответствовал отдельный стол. Я подтащил свои сумки к столу, за которым собирали информацию, полученную на третьем этаже главного здания, и выгрузил свои трофеи, извлеченные из шкафов, а также пистолет и автомат бен Ладена.

На белой доске мы нарисовали план участка и отдельно схемы расположения помещений в главном здании и гостевом доме. Я достал свою фотокамеру и понес к столу, где аналитик из ЦРУ с помощью одного нашего парня перегружал все фотографии из наших камер в компьютер.

– Как качество снимков? – спросил я, протягивая ему камеру.

– Пока все в порядке, – ответил он.

Увидев на мониторе фотографии мертвого бен Ладена, я облегченно вздохнул. Конечно, в нашем распоряжении находилось само тело и мои снимки не имели особого значения, но можно представить себе, как бы поиздевались надо мной Чарли и Уолт, если бы я запорол их.

– Все нормально? – еще раз уточнил я.

– Как раз то, что надо, – ответил он.

Я не знал, будут ли когда-нибудь опубликованы эти снимки, да меня это, честно говоря, и не слишком волновало. Решение все равно принимать не мне, и повлиять на него я никак не могу. От соседних столиков доносились переговоры наших ребят с аналитиками ЦРУ.

– Ты уж извини, – оправдывался один из парней, работавших на втором этаже. – Там еще столько всего осталось. У нас просто времени не было. Могли бы и лучше сработать.

Его собеседник чуть не рассмеялся в ответ:

– Да все в порядке, не беспокойся. Ты только взгляни: нам же несколько месяцев понадобится, чтобы всю эту кучу разобрать. За один день мы получили больше, чем за все последние десять лет.

Вся процедура длилась более двух часов. Я видел, что у входа в ангар, примерно в десяти метрах от столов, группа специалистов из ФБР брала образцы ДНК с тела бен Ладена. Как только они закончили, рейнджеры забрали труп, чтобы доставить его на авианосец «Карл Винсон» для захоронения.

Покончив с разведывательной частью операции, я занялся своим снаряжением: разрядил и проверил оружие, снял и положил в футляр оптический прицел. Затем выложил неиспользованную гранату и взрывчатку. Везти их домой не имело никакого смысла.

Я уже заканчивал, когда ко мне подошли Джен и Али. Через несколько минут им надо было улетать в США. Командование ВВС выделило для этого свободный С-17.

Джен обняла меня.

– Не знаю, когда мы снова увидимся, – сказал она. – Берегите себя.

Ей еще предстояло на протяжении многих месяцев просеивать данные, собранные нами во время операции. Я представлял себе, как ей будет трудно, но это, в конце концов, ее работа. Когда Джен выходила из ангара, было видно, что она испытывает облегчение и в то же время огромную усталость. Дело, которому она посвятила почти десять лет, было закончено, но я был уверен, что забыть о нем ей вряд ли удастся.

* * *

Собрав все вещи, парни накинулись на уже остывшую еду, устроившись у большого телевизора, установленного в дальнем конце ангара. Ожидалось выступление президента Обамы. Все подтянулись поближе.