Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков Страница 51

Правда, некоторые самолёты не были приспособлены к бомбометаниям, да и бомб вначале не хватало. Часто из положения выходили, применяя различные кустарные бомбы, сделанные из обрезков водопроводных труб.

Также в наёмнические ВВС входила отдельная эскадрилья вертолётов.

Вскоре крылатых машин у командира наёмнических ВВС стало много. Но для поддержания закупленной рухляди в пригодном для полётов состоянии потребовалось провести новый набор авиамехаников. Местные кадры Хана категорически не устраивали. Они спокойно могли не докрутить гайку, вынуть для осмотра какой-нибудь узел и забыть поставить его обратно. Поэтому Макс собирался закрыть все вакансии только наёмниками. В этом деле ему очень помогли представители ЦРУ. Была организована компания «Western International Ground Maintenance Organisation», зарегистрированная в Лихтенштейне. Эта компания заключила официальный договор с правительством соседнего государства на обслуживание самолетов санитарной и почтовой авиации. Благодаря этому персонал компании прибывал в Африку легально. На военно-транспортном «Геркулесе» ВВС США наёмники из Франции, Англии, Дании и США были тайно переброшены через границу в Морганбург. С их появлением на авиабазе обслуживание самолётов заметно улучшилось. Так что перед Борисом действительно был человек выдающихся организаторских и дипломатических способностей.

Нефёдов рассказал старому знакомому, что сюда его привели поиски пропавшего сына.

— Да я слышал про сбитый русский разведчик, — задумчиво проговорил Хан. — Но это работа не моих парней, поверь. Мои так высоко и быстро не летают…

— Ты меня не так понял, Макс. Я здесь не для того, чтобы искать виновных, — пояснил Борис.

— Может, тогда тебя забросило КГБ? — напрямик и несколько грубовато поинтересовался Хан.

— Мне нужно найти своего Игоря и забрать его домой, — проигнорировав подозрение собеседника, сказал Нефёдов. — Кроме тебя, мне здесь не к кому обратиться.

— Хорошо, я попробую выяснить по своим каналам: уцелел ли кто-нибудь из экипажа, и если да, то где содержат пленных. Но это займёт какое-то время. Боюсь, тебе действительно придётся стать одним из нас. Другой возможности находиться здесь нет. Просто снять номер в отеле и жить туристом не получится.

— Я затем сюда и приехал. Могу подписать контракт хоть сейчас.

Хан небрежно щёлкнул бармену пальцами. Тот понимающе кивнул и принёс бутылку. Как и все пираты, немец предпочитал ром. На вкус это была жуткая брага местного производства, чрезвычайно крепкая, быстро дающая опьяняющий эффект, — пойло для лужёных глоток. Сделав несколько жадных глотков, командир наёмников критически оглядел пожилого лётчика.

— Надеюсь, ты в хорошей форме и сможешь летать на задания? Прости, забыл, сколько тебе лет?

— Даже побольше, чем твоим летающим сараям, — с весёлой злостью огрызнулся Борис и выпил свою порцию отвратно пахнущего пойла.

О своей лётной форме Нефёдов благоразумно умолчал. В военной авиации даже месячный перерыв на время отпуска считается достаточным сроком, чтобы потерять лётные и боевые навыки. Поэтому по возвращении в часть отпускники по инструкции обязаны совершить не менее пяти полётов в задней кабине двухместной «спарки» с инструктором для восстановления утраченных навыков. Он же не был в кабине боевого самолёта годы! Но озвучивать свои сомнения означало не получить работы и поддержки командира наёмнических ВВС, в которых Нефёдов сейчас очень нуждался.

Хану понравился такой ответ. От души рассмеявшись, он похлопал русского по плечу:

— Что ж, будем считать это твоим достоинством, тем более что я значительно старше тебя. Но как видишь, далёк оттого, чтобы доживать свой век в стариковском кресле-качалке… Никто не заставит меня надеть домашний халат и тапочки. Никто не свяжет по рукам и ногам мирными заботами. Мы неподвластны хандре и старческим болячкам только потому, что живём настоящей суровой мужской жизнью…

«Сейчас он, чего доброго, предложит мне помериться силами на руках или помыть голову бензином, как принято у настоящих мужиков в условиях полевого аэродрома», — с сарказмом размышлял Борис, глядя на расходящегося топ-менеджера банды крылатых головорезов. И хотя они давно не виделись, немец явно с удовольствием вербовал бывшего своего кадета в сообщники по банде. Впрочем, для своих лет Хан и в самом деле выглядел прекрасно и держался молодцом. Правда, он слишком налегал на спиртное. Да и от аристократических манер почти ничего не осталось. Зато теперь у барона в большом ходу был грубоватый казарменный юмор.

— Итак, договорились: отныне я ведущий, ты мой ведомый, — удовлетворённо подытожил Хан, откинувшись на спинку стула. — Я не педераст, но в бою мне обязательно нужен надёжный мужик возле задницы.

Немец хохотнул и вновь похлопал завербованного рекрута по плечу и даже пододвинул новобранцу вазочку с закуской из вяленых тараканов. Сам он горстями забрасывал себе в рот эту гадость под пивко. Засушенные насекомые омерзительно потрескивали у него на зубах.

Хан самодовольно и даже покровительственно подмигнул бывшему курсанту:

— Видишь, а ты когда-то не верил, что из нас двоих выйдет прекрасная пара воздушных бандитов! Мы с тобой…

— Устроим местным партизанам Содом и Гоммору, — с понимающей улыбкой подбросил собеседнику красивый термин Борис. — Что ж, я не против. Только я буду ведущим, а ты моим ведомым. — С удовольствием наблюдая, как у опешившего вербовщика вытянулось лицо (Хан не мог поверить, что кто-то посмел усомниться, что он тут главный), Анархист поинтересовался: — А кстати, сколько у тебя сбитых, камрад?

Оказалось, что у обоих асов примерно равный счёт воздушных побед. Хан нахмурился. В обладателе баронского титула взыграла аристократическая гордость. Как это он, кавалер рыцарского креста с дубовыми листьями, мечами и брильянтами, должен уступить кому-то, пусть даже символически, почётное место рыцаря, согласившись на вторую партию оруженосца при нём!

Но и у Нефёдова голубой дворянской крови тоже хватало. Впрочем, в гораздо большей степени Борисом сейчас двигал патриотизм. Как представитель советских ВВС, разгромивших хвалёные гитлеровские Люфтваффе, он просто не мог признать первенство бывшего противника.

А чтобы расставить все точки над «i», Борис позволил себе усомниться в принятой у немцев во время Второй мировой войны балльной системе подсчёта воздушных побед. Любое профессиональное сообщество — мир достаточно тесный. Рано или поздно всё, что здесь происходит или происходило, становится известно всем.

После войны, когда в печати были опубликованы данные о личных счётах немецких летчиков-истребителей, для многих трёхзначные цифры стали шоком (в СССР эта информация сразу была засекречена, но Нефёдов, одно время занимавший высокий пост в Московском военном округе, имел доступ к подшивкам иностранных газет и журналов, предназначенных только для служебного пользования).

Выяснилось, что белобрысый 23-летний майор Эрих Хартманн претендовал на 352 сбитых самолёта, в том числе 348 советских и четыре американских. Его коллеги по 52-й истребительной эскадре Люфтваффе Герхард Баркхорн и Гюнтер Ралль заявили о 301 и 275 сбитых соответственно. Эти цифры резко контрастировали с результатами лучших пилотов-истребителей союзников. Более подробная информация об асах Люфтваффе оказалась ещё более шокирующей. Оказалось, что асами в терминологии союзников (то есть сбившими 5 и более самолётов противника) у немцев числились более 3000 пилотов! Хартманн и Баркхорн с более чем тремястами побед были лишь вершиной айсберга. Тринадцать лётчиков-истребителей Люфтваффе одержали от 200 до 275 побед каждый. Ещё больше было тех, кто закончил войну, имея в активе по сотне побед.