Штрафбат. Закарпатский гамбит - Юрий Гайдук Страница 50

Явно уязвленный отказом Сталина передать оперативную разработку американского резидента его ведомству с дальнейшей раскруткой тех лиц, которые подписались сотрудничать с американской разведкой, Лаврентий Павлович Берия сделал еще один заход, чтобы доказать Сталину свою правоту, однако главнокомандующий был неумолим.

– Послушай, Лаврентий, – пыхнув трубкой, прищурился на Берию Сталин, – признайся честно, чего ты добиваешься?

Побледнев от осознания того, что Сталин подозревает его в том, что он вопреки всем фактам пытается все лавры по разоблачению врагов народа приписать себе и своему ведомству, Берия вдруг почувствовал, как у него запершило в горле, и он негромко произнес:

– Я хочу, чтобы были задержаны все фигуранты этого дела во главе с главным исполнителем.

– Так они и будут не только задержаны, но и осуждены нашим советским судом.

– Я глубоко сомневаюсь в этом.

– Но почему? – удивился Сталин.

– Я уже излагал свои доводы и готов повторить их еще и еще раз.

– Так повтори же! – нахмурился Сталин.

– Американский резидент – это высочайшей квалификации профессионал, который разоблачит подставных бандитов сразу же, как только пообщается с ними. И тогда уже нам не видать тех списков, которые должны уйти за границу.

– Так, – пыхнул трубкой Сталин, – и что же ты предлагаешь?

– Серьезно поработать с «Михаем», благо у нас есть еще время для этого, и как только наш американский друг прибудет в Мукачево, взять его вместе с его сопровождением и списками.

Прищурившись, Сталин смотрел на Берию.

– И что же ты, Лаврентий, сможешь предъявить «Михаю», чтобы иметь возможность «серьезно поработать» с ним?

– Думаю, что найдем нечто такое, что заставит его говорить, – уклончиво ответил Берия.

– Хорошо, допустим, в этом деле ты преуспеешь, хотя я глубоко сомневаюсь в том, что «Михая» можно будет взять просто на испуг. Но допустим, даже он заговорит и покажет тебе Вербовщика, причем глубоко законспирированного, но ему-то ты что сможешь предъявить?

– Списки!

– «Списки…» – хмыкнул в свои усы Сталин. – А если он прибудет в Мукачево голым… без списков, которые дожидаются его в другом месте, и он должен будет забрать их уже по ходу продвижения? В этом случае что ты будешь делать? Ну же?! Я слушаю тебя, Лаврентий.

Берия какое-то время молчал, наконец произнес, не глядя на Сталина:

– Предложенная вами схема слишком сложна и многоступенчата, чтобы Вербовщик пошел на это.

– Даже так? – удивился Сталин. – А вот мой личный опыт работы в революционном подполье подсказывает мне, что именно так и только так должен поступить этот резидент.

Пыхнул своей трубкой и закончил, уже не глядя на Берию:

– Слишком серьезный груз он несет своим хозяевам, чтобы всю дорогу по Украине, заметь, Лаврентий, – по освобожденной Украине тащить его на себе. А посему оставь эти дебаты и займись своими делами, которых у тебя тоже невпроворот…

Сталин, обладавший сверхчеловеческой интуицией на «подводные камни» и глубинную опасность даже там, где, казалось бы, ее и быть на должно, оказался прав. «Вербовщик», назвавшийся при знакомстве с Боцманом Степаном Выкристом, не очень-то поспешал покидать Мукачево, где его приютил на своей квартире капитан Гладкий, и, судя по всему, чего-то выжидал. В том, что он пришел в Мукачево без «груза», Андрей даже не сомневался. А это значило…

После мозгового штурма, проведенного ночью в схроне, остановились на варианте, который выдвинул Мося, обосновав его практикой многоопытного мазевого каталы. Мол, когда надо было обуть по полной программе какой-нибудь городишко, в котором водились не только советские бумаги, но также и советские фуцелы [103] , которых начинало трясти при одном только виде листов и листиков [104] , моментально сколачивалась бражка игровых [105] , и в этот городок свозились колоды меченых, подрезанных и прочая-прочая карт, которые только и оставалось что взять в нужное время. Все остальное было делом техники… Игровые, поселившиеся в гостинице этого городка с почти настоящими командировочными удостоверениями, разъезжались по своим городам и весям, а несчастным, но вполне упакованным советским чиновникам, которых начинало трясти от одного только вида листов и листиков, оставалось только пустить себе пулю в лоб или же пойти этапом за растрату казенных денег.

– Так что же, ты хочешь сказать, что наш Выкрист загодя переправил свой груз куда-то в более надежное место, а теперь только ждет удобного момента, чтобы сделать марш-бросок, забрать груз и уже оттуда прыгнуть через границу? – уточнил Крест.

– Думаю, так оно и есть, – подтвердил Мося.

– А чего ж он тогда кота за яйца тянет? – подал голос взрывной Пикадор.

– Может, все-таки в нас засомневался? – покосился на Боцмана Шайтан.

Бокша угрюмо молчал, сам не зная, что думать по этому поводу, и тут вновь слово взял Мося:

– Не, тут ты, Рафик, неправ. В нас он уже не сомневается ни грамма. Мы для него не только колхоз гопстопников, которым человечка в деревянный бушлат одеть, что ему на землю высморкаться, мы для него еще и тот самый товар лицом, за который он еще вполне серьезные хрусты поимеет, когда мы дадим согласие работать на ихнюю засранную разведку. Здесь в другом дело. Носом чувствую, что еще не все листики сошлись в едином месте, и как только будет доставлена последняя партия…