След Ночного Волка - Андрей Канев Страница 5

Над дорогой тяжело пролетели два вертолета. Вертушка сопровождения шла уж очень низко. От грохота ее двигателя заложило уши. Водитель включил радио, из динамика бодренько донеслось:

— Вас приветствует радио «Милицейская волна», сегодня температура воздуха за бортом…

По всей республике сновали вербовщики, которые мутили головы необстрелянной местной молодежи. Федералы чуть ли не ежедневно «бомбили» схроны боевиков, оружия не хватало. В бандах существовало неписаное правило: так как границу с Грузией ненавистные федералы основательно укрепили и перекрыли тем самым каналы поставки вооружения и боеприпасов, вновь прибывший боевик должен добыть себе оружие сам. Вот и посыпались обстрелы ПВД (пунктов временной дислокации) федеральных войск и командировочных милиционеров с одной главной целью: не только уничтожить как можно больше личного состава, наделать шума для получения финансовой поддержки из-за границы, но и главное — завладеть оружием. Об этом жене в далекий Сыктывкар не напишешь. Пусть смотрит телевизор, верит официальной версии событий в Чечне и находится в наивном неведении его нынешнего нервного состояния.

Два дня назад соседей, Карельский ОМОН, обстреляли, положили практически половину отряда во время смены дежурных постов и проведения развода. Затаились в недалеких развалинах и дали несколько автоматных очередей по строящимся для развода бойцам. В результате двенадцать человек «трехсотых» (раненых). Слава богу, обошлось без убитых, все ребята стояли в строю как положено, в бронниках. И смогли дать отпор, отстреливались, пока бандюки не отошли. Это уже потом подоспела помощь, организовали погоню, зачистку развалин и близлежащего населенного пункта, оперативную разработку… Это уже потом выяснилось, что у всех получивших ранение в ноги бойцов в металлических пластинах бронежилетов насчитывалось до пяти-шести застрявших автоматных пуль. А в электронных средствах массовой информации — ничего.

По телевизору в сюжетах показывали на всю страну проспект имени Кадырова-отца в Грозном, в скороспелом порядке наворовавшем денежных средств во времена существования Ичкерии, отремонтированный и прилизанный евростройматериалами, залепившими в стенах дыры от пуль и снарядов. Открытие на этом проспекте очередного культурного, детского или медицинского центров. Все пристойненько, красивенько, и, главное, никакой партизанской, минно-взрывной войны, никаких ваххабитов, недовольных правящим режимом. Улыбки, европейские костюмы на мужчинах с бритыми подбородками…

— Да-да, — выдохнул полковник, глядя на пробегающие за окном автомобиля унылые пейзажи, загаженные пластиковыми бутылками, какими-то целлофановыми мешками неухоженных заброшенных полей. Он снова вернулся к дисплею мобильника.

Его больше всего возмущало, когда в угоду каким-то не совсем ему понятным политическим требованиям «замыливались» героические боевые действия военных или милиции, чтобы элементарно не платить «боевых», не отмечать наградами. В Шалинском районе шел бой с бандгруппой человек в триста. Пытались спуститься с гор, чтобы рассредоточиться и сойтись в Грозном. Бандгруппу по оперативным сообщениям вычислили, организовали на горной дороге засаду. Но своих сил у местной комендатуры и сводного отряда милиции не хватило. Вызвали подкрепление. На двух вертолетах на «грузовом» и боевом «крокодиле» сопровождения в их сторону для отсечения от границы бандгруппы, чтобы запереть ее в горном массиве, а затем уничтожить или пленить, был направлен спецназ внутренних войск.

На подходе к месту боя летуны обознались, приняли оборонявшихся боевиков за своих, за федералов. Вертолет с тридцатью бойцами стал снижаться для высадки личного состава. В этот момент бандюки его и обстреляли. Машина загорелась, потерпела аварию и при падении на землю взорвалась, похоронив в своих обломках всех, находившихся в ее чреве. А с голубого экрана симпатичная дикторша сообщила, что никакого боестолкновения-то и не было, просто-напросто сыграл свою коварную роль так называемый человеческий фактор. Летчики в условиях плохой видимости не заметили склон горы и врезались в него.

Кто виноват в гибели нескольких десятков человек? Два неопытных вертолетчика-старлея. Вот и весь сказ. И не надо выплачивать семьям погибших боевую страховку. Полковник вздохнул. Сообщение ушло по адресу, жена его получит спустя несколько минут.

Звали полковника милиции, начальника оперативной группы по Грозненскому сельскому району Чеченской республики, Сергей Иванович Павелецкий. Форма на нем сидела как влитая. Фигура выдавала спортсмена-тяжелоатлета и маститого рукопашника. В машине стояла тишина. Заместители на заднем сиденье тоже молчали. И они, и водитель знали, что «первый» любит во время поездок обдумывать предстоящие решения.

«Как хорошо, — размышлял Павелецкий, — что „пелена“ работала, а то бы все полегли от второго взрыва. Видимо, кто-то из моих в рубашке родился… Не дремлют духи, надо бы по приезде совещание провести… А может, лучше будет напиться с замполитом до белых чертиков и забыться хоть на время…»