По ту сторону Венского леса - Траян Уба Страница 49

— Господин полковник, лучше бы мне дали выпить этот спирт, а то только напрасно израсходовали… .

Полковник рассмеялся. Через несколько секунд Станку был уже одет.

— Значит, ты непременно хочешь сам доставить пакет?

— Да, господин полковник. Видите ли, господин полковник, я солдат…

— Ты был им до сегодняшнего дня. Сейчас ты уже капрал.

— Благодарю вас, господин полковник. Разрешите идти?

— Да… скажи-ка мне, чем ты занимался до армии?

— Пахал землю, господин полковник…

— Значит, крестьянин, хлебопашец. Сколько же у тебя земли?

— У меня? У меня ничего не было, господин полковник. Но теперь я надеюсь, что правительство даст мне землю.

— Да, правительство обязательно даст тебе землю. Как раз об этом сегодня говорили по радио…

— Правда? Жаль, что эту передачу не успел послушать капитан Манолиу!

— Почему ты думаешь, что это было бы ему интересно? Ты что, его знал раньше?

— Я всю жизнь батрачил у него в поместье. А теперь мы будем владеть этой землей. Она нам полагается по праву… Но сначала надо покончить с фашистами. Ой, простите, господин полковник, я тут разговорился…

— Ничего, капрал Станку. Иди! Желаю удачи.

— Благодарю, господин полковник.

Было уже далеко за полночь, а второй батальон продолжал рыть окопы. Первым закончил работу взвод Илиуца. Голод стал давать о себе знать. Солдаты снова и снова перетряхивали свои вещевые мешки. Некоторым удавалось найти завалявшийся сухарь. Обрадованные такой находкой, они ломали его на мелкие кусочки и сосали, как конфету.

О том, что в штаб полка послан связной, было известно всему батальону. Все знали, что судьба батальона зависит теперь только от этого связного. Всех мучил один и тот же вопрос: удалось ли Станку добраться до штаба полка? Сколько времени прошло с тех пор, как он был послан?

Время не обращает внимания ни на мороз, ни на голод, ни на волнения. Оно поглощает день за днем, ночь за ночью, час за часом, минуту за минутой и равнодушно идет вперед. О, если бы можно было задержать время на месте, если бы ночь длилась на один-два часа дольше!

Сначала вышла большая, блестящая, как медное блюдо, луна, осветив все вокруг. Но вот луна стала бледнеть, мрак рассеялся, небо посветлело… Гитлеровцы зашевелились. Загудела земля под тяжестью бесчисленных бронемашин. В помощь наступающим фашистам прибыл танковый батальон. Машины смело продвигались вперед: со стороны окруженных румын не было сделано ни одного выстрела.

А в это время по земле, среди воронок и свежих следов гусениц полз солдат с пакетом. Он внимательно осматривал каждый клочок земли вокруг себя. Увидев воронку, мимо которой он проползал несколько часов назад, он сильно обрадовался. Но храпа из нее уже не раздавалось.

«Плохо дело, — подумал Станку. — Если часовой не спит, то вряд ли удастся проскользнуть незамеченным». Он подполз на локтях к краю воронки и заглянул в нее. Часовой жадно курил, пряча цигарку в рукав шинели.

Станку затаил дыхание. Подтянув ноги, он напряг все силы и прыгнул вниз.

Гитлеровец инстинктивно повернул голову в его сторону, но Станку тут же схватил его за горло и сильно прижал к земле.

Послышался хриплый стон. Затем все стихло. Станку снял затвор с винтовки часового и, отбросив его в сторону, вылез из воронки. Он весь дрожал. «Отчего это? Неужели я боюсь? Может быть, ведь скоро наступит рассвет…»

Вдруг Станку услышал, что позади него раздаются какие-то неразборчивые голоса. «Кажется, смена часовых, но назад смотреть нельзя. Там смерть».

Неожиданно несколько осветительных ракет зажглись над его головой. Сзади застрочил пулемет. Пули вонзились справа от него в мерзлую землю.

«Значит, меня все-таки обнаружили». Впереди тоже раздались автоматные очереди. Станку тяжело дышал. Это стреляли свои, прикрывая его возвращение. «Теперь, что бы ни случилось, они будут знать, что я выполнил приказ», — успокоился Станку.

Пулемет противника строчил беспрерывно. Станку почувствовал, как что-то обожгло его ногу и ударило в плечо. Он ощупал себя и рукавом шинели вытер пот с затылка.

Рукав был весь в крови. «Наверно, я поцарапал себе шею, когда пробирался через сухой кустарник, — подумал Станку и снова стал ощупывать себя. — Нет, я ранен, но это пустяки. Крепись, Петре, крепись, парень…»

Станку прополз еще несколько шагов, но плечо и левая нога отказывались слушать его. Ему стало душно. Он хотел расстегнуть воротник, но не мог. Рванув его, оторвал крючок. «Отчего мне так хочется спать? Почему звезды покрылись кровью? Нет, не кровью, а красным вином, какое бывает у нас в Сегарчя…» Новая пулеметная очередь просвистела над ухом. Осветительные ракеты больше не появлялись. Наступал рассвет. У самого лица Станку рос подснежник. Жесткой рукой Петре начал разгребать снег, чтоб добраться до земли. Земля казалась ему теплой и пахла свежей, только что вспаханной бороздой. Он взял в руку несколько комочков земли и стал растирать их. Станку решил эту землю и подснежник послать Иоане. Нет, лучше один подснежник. Ведь у Иоаны сейчас уже есть своя земля. Правительство дало ей… Как хочется спать…

Пули непрерывно свистели над ним. Станку казалось, что с обеих сторон к нему приближаются солдаты. «Кто же придет первым? Фашисты. Они ближе, чем свои… Нет, братцы, напрасно вы играете в жмурки!» — Станку нащупал гранаты у пояса.

Когда Ботяну увидел осветительные ракеты, он понял, что Станку выполнил приказ и теперь при возвращении гитлеровцы обнаружили его.

Ручные пулеметы боевого охранения открыли ответный огонь. Но пулемет противника непрерывно поливал огнем ползущую по снегу фигуру. С наступлением рассвета огонь с обеих сторон усилился. Теперь уже все видели Станку. Он был на ничейной земле.

Весь батальон следил за малейшим его движением. Офицеры и сержанты напряженно вглядывались в бинокли. Станку вдруг перестал двигаться. Ранен? Убит?

Из-за подымавшегося над землей тумана показалась группа фашистов. Они быстро приближались к раненому.

— Господин лейтенант, разрешите моему взводу вынести Станку.

— Не могу, Наста. Я готов дать руку на отсечение, лишь бы спасти его. Но мы очень далеко от него. А через полчаса должна начаться атака.

— Господин лейтенант, можете меня расстрелять, но я не могу оставить раненого в руках этих гадов. По крайней мере прикажите батальону открыть по ним огонь.

Не успел Наста закончить фразу, как по сигналу Ботяну батальон начал обстрел противника… Ботяну наблюдал в бинокль. Гитлеровцы остановились.

— Наста! — крикнул Ботяну.

— Слушаю, господин лейтенант.

— Действуй, но только осторожно. Я буду все время держать их под огнем.

Однако не успел взвод Насты сделать и пятидесяти шагов, как противник тоже начал обстрел. Стреляли даже танки. И все же взвод упорно, шаг за шагом, продвигался вперед. Гитлеровцы пока намного ближе к Станку.