Откровения танкового генерала СС - Курт Майер Страница 44

Мой батальон включен в состав фронта обороны и противостоит 253-й русской пехотной дивизии под командованием полковника Охацкого. Соединение было сформировано лишь в августе 1941 года на Кавказе и набрано из кубанских казаков, настроенных в отношении Советов весьма прохладно.

За время моего вынужденного отсутствия боеготовность батальона существенно снизилась. В особенности заметна нехватка офицерских кадров. 2-й ротой командует оберштурмфюрер Ольбетер и, несмотря на полученное ранение, отказывается покинуть подразделение. В 3-й роте участились случаи заболевания дифтеритом, заметно снизившие и без того невысокую боеготовность батальона.

1 ноября в боях под Александровкой получил ранение и оберштурмфюрер фон Бютнер.

2 ноября я сопровождал командующего дивизией в Александровку, где мы навестили наших старых боевых товарищей, и стал свидетелем того, как Герду Бремеру был вручен Рыцарский крест. Мне вдвойне приятно сопереживать искреннюю радость бойцов за своего командира. Что и говорить — рота заслужила эту награду.

Мороз сменяется дождем. В окопах воды чуть ли не по колено, вода везде — в разъезженной колее дорог, пропитала обмундирование. Грузовики и даже гусеничная техника увязают в грязи. Пехотинцы с трудом передвигаются по превратившимся в болото дорогам. Приходится использовать гужевой транспорт. Колонны двигаются черепашьими темпами — не говоря уже о резко возросшем расходе горючего. Одним словом, затраты несоизмеримы с результатами. Армия увязает в жидком месиве. Резко подскочила заболеваемость личного состава. В середине ноября ударили морозы. Приходится буквально вырубать транспортные средства из превратившейся в камень жижи и постоянно прогревать двигатели подручными средствами. Мы — армия калек.

В те дни на командном пункте в Лоханово мне довелось стать свидетелем одного, возымевшего тяжкие последствия разговора генерал-полковника фон Клейста, генерала фон Макензена, Зеппа Дитриха и экспертов по вопросам использования нефти, выступивших с любопытным докладом о всевластии «черного золота». Эти господа непоколебимо убеждены, что продолжение войны с Россией возможно лишь при условии овладения Бакинским нефтеносным районом. Отсюда настоятельная необходимость взятия Ростова-на-Дону как важнейшая предпосылка для доступа к Баку.

Присутствовавшие военные молча выслушали доклад: назывались цифры производства и потребления горючего, доказывалась необходимость резкого увеличения нефтедобычи. Но нам для выработки компетентного заключения не хватало ни соответствующих официальных данных, ни опыта.

В военном же аспекте все обстоит несколько по-иному. Все в один голос предостерегают от наступления на Ростов-на-Дону, ссылаясь и на огромные потери личного состава и техники в частях и подразделениях, и просто-напросто на небоеготовность войск для операции подобного масштаба. Дивизии обескровлены, вооружения в них недостаточно, что же касается зимнего обмундирования, здесь речь идет уже не просто о недоработке, а о самой настоящей халатности, откровенной безответственности. С великим трудом удалось перебросить из Мариуполя русские тулупы и меховые шапки. Результат: с дистанции в 100 метров мы стали внешне неотличимы от противника. Состояние здоровья бойцов и офицеров ужасное, заболеваемость растет не по дням, а по часам. Командующие фронтовыми соединениями дают предельно трезвую оценку сложившейся ситуации, утверждая: да, мы будем наступать, да, мы возьмем Ростов-на-Дону, да, мы прогоним Советы за Дон — но нам ни за что не удержать в своих руках этот город, поскольку мы не располагаем соответствующими возможностями для его обороны.

В середине ноября в Таганроге в нечистотах на дворе бывшего здания ГПУ обнаружены тела 11 солдат 2-го батальона полка «Лейбштандарт». В сентябре эти солдаты были пленены русскими и, по свидетельству очевидцев, русских, живьем утоплены в нечистотах.

14 ноября получен приказ о наступлении на Ростов-на-Дону, и полку «Лейбштандарт» предстоит действовать на направлении главного удара. День начала наступления — 16 ноября. Но впоследствии сроки наступления меняются — вследствие внезапно ударивших морозов отказывала бронетехника.

Мой батальон следует под Султан-Салы и сразу же попадает под интенсивный оборонительный огонь русских и вынужден преодолевать обширные минные поля и хорошо оборудованные позиции русских. И все это при минус 30 градусах! Ценой невероятных усилий, когда мы были вынуждены сражаться буквально за каждый метр, путь на Ростов открыт.

Впервые моим бойцам приходится действовать без меня, вступая, вероятно, в самый тяжелый со времени начала кампании в России период. На всем фронте у Ростова идут ожесточенные бои. Хорошо оборудованные в инженерном отношении оборонительные позиции, обширные минированные участки ведут к внушительным потерям наступающих дивизий. Герд Пляйс, бесстрашный командир 1-й роты, лишившись обеих ног, умирает по пути в полевой госпиталь. Фриц Витт со своими бойцами сражается на переднем крае. Генерал-полковник фон Макензен служит ярким примером настоящего воина, верного прусским традициям. Выпрямившись во весь рост, он шагает по снежным сугробам, лично возглавляя наступление полка «Лейбштандарт». На заснеженных подступах к Ростову-на-Дону плечом к плечу сражаются рядовые пехотинцы и генералы. Наступающие танки Т-34 сминают на своем ходу легкие противотанковые орудия на участке 60-й моторизованной дивизии, грозя прорвать нашу линию обороны, но в конце концов, окутанные клубами дыма, замирают на месте, остановленные нашими 8,8-см зенитками. Расчеты легких противотанковых орудий глотают слезы бессилия — куда им против этих стальных громил! Немецкие средства противотанковой обороны впору отправлять в музей — их калибра не хватает для уничтожения тяжелых танков неприятеля.

Но пехотинцы и танкисты, демонстрируя недюжинную волю к победе, продолжают наступать и 21 ноября врываются в упорно защищаемый русскими Ростов. 1-я рота полка «Лейб-штандарт» без потерь захватывает мост через Дон и создает плацдарм. Гейнц Шпрингер, командир этой роты, получает в этом бою шестое по счету ранение. В роте остается от силы десяток бойцов.

Завершение боев за овладение Ростовом-на-Дону ознаменовано следующим приказом:

«Командующий 3-м танковым корпусом.

Командный пункт корпуса 21.11.41 г.

ДНЕВНОЙ ПРИКАЗ ПО КОРПУСУ

Солдаты 3-го танкового корпуса!

Сражение за Ростов выиграно.

В первой половине дня 17.11 корпус перешел в наступление с приказом овладеть Ростовом и мостом через Дон. Уже 20.11 этот приказ был в полном объеме выполнен.

Свыше 10 тысяч русских было взято в плен, кроме того, нами было захвачено 159 артиллерийских орудий, 56 танков, 2 бронепоезда и много других видов вооружений.

Солдаты моего корпуса! Мы вправе гордиться новой великой победой, плодом коллективных усилий, в которую каждый солдат внес свой посильный вклад.

Ни ледяной ветер, ни морозы, ни отсутствие зимнего обмундирования и вооружений, ни темные безлунные ночи, ни танки, ни ракетные установки, ни тысячи мин, ни возводимые в течение недель оборонительные позиции, ни тем более красноармейцы не смогли помешать нашему триумфальному шествию.