Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага - Альберт Стародубцев Страница 42

3. Отсутствие в ведении оперсостава самостоятельных средств связи.

Это были те недостатки, которые требовали рассмотрения и решения на уровне руководства Управления. По ним были приняты меры:

1. Как отмечено выше, для улучшения руководства оперативным составом был издан приказ о прикомандировании сотрудников областных подразделений (штатная расстановка, несмотря на оккупацию, была сохранена) к 4-му отделу.

2. Для устранения подчиненности оперативного состава комиссарам бригад, к чему призывал не только Власов, но и другие сотрудники (например, это прозвучало в отчетах Лаврентьева по результатам деятельности его боевой группы, а также в отчете Сергеева, который, будучи еще молодым сотрудником, тем не менее остро среагировал на неправомерность такого положения во 2-й партизанской бригаде), были созданы новые структуры 4-го отдела — оперативные группы не в бригадах, а при них, и не в подчинении комиссаров, а работавшие в контакте с ними.

3. Чтобы устранить зависимость оперативного состава от командиров бригад в использовании радиосредств, в оперативные группы, как правило, направлялось не менее одного радиста.

В большей мере процесс укрепления чекистских подразделений коснулся 2-й партизанской бригады, которой, как ответственной за существование партизанского края, ЛШПД и первый секретарь Ленинградского обкома Жданов уделяли повышенное внимание. В марте — апреле 1942 года Особый отдел бригады пополнился несколькими сотрудниками. Как отмечает в докладной записке от 31 октября 1942 г. начальник Дновского райотдела Краюхин, «в марте 1942-го по распоряжению начальника Старорусской опергруппы УНКВД ЛО Якушева я и оперуполномоченный райотдела Злотников выбыли в распоряжение командования 2-ой партизанской бригады. По указанию комиссара бригады Орлова в апреле организовали 10-ти дневную школу разведчиков. Первый выпуск составил 14 человек. В мае обучение прошел еще 21 боец». Вместе с Краюхиным в бригаду прибыл начальник Порховского райотдела Батенин.

В апреле в состав Особого отдела бригады вошли прибывшие из советского тыла Г.Н. Романов и Н.В. Сергеев, хорошо видящие и остро чувствующие недостатки сотрудники. Позже к ним присоединились направленные в немецкий тыл в составе партизанских отрядов Балдин и Ивановский, впоследствии геройски погибшие в боях с карателями. Общая численность отдела возросла до 17 человек, каждый сотрудник был закреплен за полком или отрядом. Как видно из перечисленных фамилий, в Особом отделе был хороший сплав опытных и молодых сотрудников.

На первом же совещании оперативного состава, проведенном начальником Особого отдела Н.М. Ивановым в связи с прибытием новых сотрудников, тем показалось необычным и странным, что комиссар бригады оказался полностью осведомленным о проводимой оперсоставом агентурной работе и давал указания, кого и как вербовать.

Н.В. Сергеев прибыл во 2-ю партизанскую бригаду в апреле 1942 года и находился в 3-м полку до выхода в наш тыл в конце октября 1942 года. Свой отчет, датированный 27 октября, он начинает именно с подчиненности оперативного состава комиссарам.

Из отчета Н.В. Сергеева (стиль сохранен).

«Оперативный состав до нашего прибытия из разговоров было видно, что они находились в подчинении командиров и комиссаров отрядов, как например: оперуполномоченный Дорошко находился в ПО „Буденовец“, оперуполномоченный Иванов — в ПО „Бундзина“. Командиры мне заявляли, то что я как оперуполномоченный должен их приказ выполнить. По приказу командира и комиссара отряда в августе месяце без санкции бригады и без согласования со мной был расстрелян партизан, за что был снят с работы оперуполномоченный Дороненко П. начальником ОО НКВД 2-ой партизанской бригады т. Ивановым. Настроение у партизан нехорошее, обижаются, что плохо кормят, нет никаких условий для питания, что приходится готовить самому, как например партизан Дюдиков из п/о. Горявина сказал. Что нас плохо встретили, о нас плохо заботятся. Само командование пьет, ест, что хочет, а бойцам ничего, как будет смотреть на такие дела боец и как он будет воевать.

Командир бригады и командир полка действительно мало интересуются бойцами, часто занимаются пьянкой.

27 октября 1942 года я был доставлен в гор. Валдай, на пути моего следования мне попался в Осташкове б. Зам. Нач. 00 НКВД 2-й партизанской бригады т. Староладко, который отозвал меня в присутствии оперуполномоченного Чернышева и сказал, что если будешь в гор. Валдае, то много не болтай. К чему он это сказал, мне неясно».

Оперативный состав Особого отдела НКВД 2-й партизанской бригады действительно имел серьезные упущения в работе по контрразведывательному обеспечению бригады, а также не информировал 4-й отдел о злоупотреблениях командиров и их отступлениях от норм поведения. Зато он успешно вел разведку в местах дислоцирования бригады, что нашло отражение в отчете Н.М. Иванова от 1 сентября 1942 года, представленном после его отзыва в наш тыл. Особо ценными стали сведения, полученные из разных источников, об участках возводимой немцами оборонительной линии «Пантера». Эти сведения в последующем дополнялись другими, находившимися в тылу противника сотрудниками 4-го отдела. В завершенном виде оборонительная линия предстала как сооружение, проходящее по берегу реки Нарва, западным берегам Чудского и Псковского озер, а также через Псков, Осташков и далее на Белоруссию. Данные о линии «Пантера» были использованы в феврале — марте 1944 года в ходе наступательных операций Красной Армии.

Важное место в деятельности Особого отдела занимало изучение настроений населения в местах дислокации бригады, в частности, в Дедовичском, Дновском, Порховском, Белебелковском, Псковском, Островском районах Ленинградской области и Ашевском районе Калининской области. Его сотрудники также собирали информацию о политической и экономической обстановке в районах, что помогало 4-му отделу правильно отрабатывать линию поведения разведчикам-маршрутникам, направляемым с заданиями в немецкий тыл.

Сотрудники Особого отдела приложили немало усилий для приобретения новых источников информации. В частности, они завербовали трех агентов в Псковском, четырех — в Порховском районе, по пять агентов — в Дедовичском и в Ашевском районах. Такая вербовочная активность была связана еще и с тем, что начальники Порховского и Дновского райотделов, не имея при себе по причине конспирации списков прежней агентуры, не могли выйти на связь с надежными людьми. В этих же районах на доверительной основе были привлечены к сотрудничеству 12 человек, в основном, из числа старшин и старост деревень и поселков, которые поставляли сведения о планах немецкой администрации и о сотрудничавших с ней предателях и пособниках. Полученная таким образом информация доводилась до руководства чрезвычайных троек Дедовичского и Белебелковского районов, которые в местностях, свободных от немецких войск, осуществляли функции органов советской власти.

Сведения разведывательного характера, информация об экономическом положении и политическом состоянии в районах собирались и путем опроса местных жителей, а также новых бойцов партизанской бригады из числа местного населения, граждан, стремившихся выйти в советский тыл, и военнопленных, бежавших из немецких лагерей. В отчете, представленном начальником особого отдела УНКВД ЛО 2-й бригады Ивановым, собранная информация по состоянию на 1 сентября 1942 года выглядела следующим образом: