Трибунал - Свен Хассель Страница 4

— Осторожнее, осторожнее, — нервозно кричит Порта. — Оставь ее на месте и вывинти капсюль! Мы спустимся, пока ты возишься с ней. Ни к чему всем погибать!

Малыш преспокойно принимается обезвреживать это страшилище, вывинчивает взрыватель и оставляет мину свисающей прямо среди нас.

От страха мы едва смеем дышать.

— Ради бога, осторожнее! — кричит Порта Малышу, нашедшему еще три мины — такого типа, который нам еще не встречался.

— Посмотрите на них! — кричит поглощенный своим делом Малыш. — Тут есть маленькая трубка, которую можно согнуть!

— Не сгибай ее, черт возьми! — испуганно вопит Порта. — Это детонатор!

— Ну и что тогда с ней делать? — тупо спрашивает Малыш. — Дать пинка?

— Ради бога, оставь ее в покое, — стонет обезумевший от страха Грегор.

— Я не могу и дальше резать проволоку без того, чтобы она не взорвалась, — объясняет Малыш, осторожно касаясь ближайшей мины.

— Нет там сбоку красного флажка? — спрашивает Порта, старательно прячась за бетонную колонну.

По мосту с грохотом идет товарный поезд. Пока он проходит над нами, все разговоры прекращаются.

— Черт возьми, дождь идет, — удивленно говорит Малыш, когда состав минует мост.

— Кто-то из русских помочился на тебя! — кричит Порта, корчась от смеха.

— Удавлю этого гада! — рычит Малыш, грозя кулаком вслед громыхающему вдали поезду. — Такое никому не сойдет с рук! От меня смердит, как от сортира! Вся голова в коммунистическом дерьме!

— Можешь помыться, когда вернемся, — усмехается Порта. — Лучше пусть в тебя попадет дерьмо, чем шрапнель! Посмотри, нет ли красной кнопки на боку этих чертовых мин!

— Есть красный флажок, — объявляет Малыш, — и притом большой. На нем написана вся история социалистической революции.

— Что там говорится? — спрашивает Порта.

— Мне еще не начали платить как переводчику с русского, — нагло отвечает Малыш.

— Теперь действуй медленно и смотри, что произойдет, — говорит Порта. — Нажми на красный флажок и при этом держи шпильку. Если шпилька вдавится, мина взорвется!

— Очень интересно! — орет Малыш, голос его отдается эхом под мостом.

— Совсем спятил, — смиренно стонет Грегор, зарываясь поглубже в снег.

— Не нужно прятаться, — утешает его Порта. — Здесь, внизу, мы в сравнительной безопасности. Взрывная волна всегда идет вверх!

— А как Малыш? — наивно спрашиваю я.

— Он погибнет за честь великой Германии, и его имя будет выгравировано на памятнике героям возле казарм, — фаталистически произносит нараспев Порта.

— Я вдавил флажок, — кричит Малыш. — Теперь что?

— Поворачивай его, но медленно! Зашипит, так прыгай к нам, только быстро, если жизнь тебе не надоела!

— Мина не подает признаков жизни, — отвечает Малыш. — Но, думаю, может, просто притворяется!

— Теперь открой крышку, — объясняет Порта. — Сунь руку в отверстие, нащупай маленький квадратный выступ и потяни его вниз.

— Готово, — довольным тоном говорит Малыш и бросает мину через край моста. — С остальными я разделаюсь быстро, как похотливый турок со сворой девок!

— Осторожно, — предупреждает Порта, — осторожно, и крепко держи эту шпильку! Если выпустишь, эта мина будет твоей последней!

— Не спеши обделываться, — самоуверенно хвастается Малыш. — Я пока что не напортачил ни с одной миной. И сейчас не напортачу!

— Теперь смотри, где резать, — говорит Порта. — К этому заграждению может быть подведен провод, и если перережешь его, мы взлетим на воздух!

Мы кладем обезвреженные детонаторы под большие стальные цилиндры. Порта считает, что там они не могут причинить большого вреда.

Мы медленно пробираемся через заграждение к опорным балкам, стараясь не задеть мин.

Я потею от страха, несмотря на полярный холод. Мины внушают мне такой же страх, как Грегору. В течение многих часов мы работаем под мостом, над нами проходят бесчисленные поезда. Головы мы закутали плащ-палатками, дабы избежать того, что случилось с Малышом.

Когда наконец с колючей проволокой покончено, возникает серьезная проблема поднять взрывчатку с саней. Мне достается самая тяжелая работа — носить бомбы Льюиса от саней к подножью опор. Через два часа я так изматываюсь, что валюсь в снег и отказываюсь продолжать без отдыха. Руки и спина так болят, что я едва не кричу при малейшем движении.

Порта с Малышом ожесточенно спорят, кому из них закладывать взрывчатку.

— Если каждый возьмет по опоре, будет быстрее, — говорит Малыш, которому не терпится добраться до бомб Льюиса.

— Делай, что я говорю, ходячий сортир! — кричит Порта, запустив в него гаечным ключом.

— Ты не главнее меня, — ярится Малыш. — Обер-ефрейтор — это обер-ефрейтор, и ни Бог, ни дьявол не могут указывать ему, что делать. Скажи, что было бы, если б один обер-ефрейтор принялся отдавать приказы другому?

— Я занимался в школе подрывников в Бамберге, — кричит Порта, — когда ты был в школе армейских поваров и учился портить кислую капусту! Даже ты должен понимать, что в этом деле я главный!

— Черт побери, — возмущенно отвечает Малыш. — Будто я не был в Бамберге. Мне даже дали медаль за образцовое усердие, которое стоило жизни двум инструкторам!

После долгих споров и пререканий они соглашаются разделить работу на двоих. Малыш находит хороший способ прикреплять бомбы к опорам так, чтобы они не соскользнули. Но самое главное — правильно подсоединить к ним провода.

Уже глубокой ночью мы заканчиваем минирование одной стороны моста, и Порта требует ужина.

— Тебе моча в голову ударила! — возбужденно кричит Грегор. — Ужинать здесь, под русским мостом — это самоубийство!

— У Ивана случится удар, если он обнаружит нас здесь, верно? — беззаботно усмехается Малыш.

Однако Порта упрямо требует ужина, на который, в соответствии с HDV [8], имеет право.

Пока мы едим, над нашими головами проходят охранники из НКВД. Мы могли бы коснуться их, просунув руки между досками.

Переходить на другую сторону моста — дело опасное, мы несколько раз чуть не падаем с него. Когда цель достигнута, снова приходится резать треклятую колючую проволоку.

Мы закладываем взрывчатку у основания каждой опоры. Начальные заряды самые опасные. Они могут взорваться от удара. Если б мы уронили хоть один, охранники подоспели бы к нам через минуту, — и у нас нет иллюзий относительно того, как бы они обошлись с нами.

— Знаешь это дело, — хвалит Порта Малыша, похлопывая его по плечу.