Взлетная полоса - Александр Беляев Страница 36

Вечером накануне выступления Кольцов заглянул на почту и получил адресованное ему до востребования письмо от Чекана. Получил, но так и не прочитал его. На почте собралось много народу. Читать на улице было тем более неудобно. А когда вернулся домой, голова оказалась занятой совсем другими мыслями. Почти две недели бился Кольцов над тем, чтобы самостоятельно вывести формулу, которую так легко и быстро нашел на консультации Верховский. Ясны были отправные данные. Запомнил. Они были у него надежно записаны теперь уже в рабочей тетради. Но как подойти, как получить этот результат, Кольцов не знал. И вдруг после стольких неудач, плохого настроения, после десятка начинаний путь доказательства выстроился у него в голове сам собой. Стоило лишь Кольцову взглянуть на всю проблему под другим углом зрения. И случилось это именно по дороге с почты. До письма ли было ему в тот момент?! Он прибежал домой, не раздеваясь, подлетел к столу, схватил ручку и кое-как, полуцифрами, полубуквами, записал общий ход рассуждений. И когда получил то, что надо, над чем безрезультатно бился все эти дни, в изнеможении свалился на стол. И так лежал, обхватив в полузабытьи голову руками, не менее часа. Он выполнил то, что рекомендовал ему сделать Верховский, провел подробное исследование варианта «дельты» и чувствовал теперь от этого большое удовлетворение. Как всегда, академик предсказал все с завидной проницательностью. Вариант давал совершенно неожиданные интересные результаты и мог, Кольцов не сомневался в этом уже ни на йоту, успешно продвинуть работу КБ намного вперед. Естественно, определить без лабораторных исследований до конца и наверняка, удовлетворит ли перестроенный на схеме «дельты» прибор все предъявляемые ему требования, Кольцов был не в состоянии. Но то, что схема «Совы» при этом значительно упрощалась, а сам прибор становился в работе намного надежней и менее чувствителен к разного рода помехам, было уже абсолютно ясно. Новый вариант открывал для КБ немало и других не менее существенных выгод. И сейчас Кольцов почти не сомневался в том, что конструкторы воспользуются советом Верховского и пересмотрят схему «Совы». Целесообразность такой переделки была для него совершенно очевидной. Но что касалось его собственного научного поиска, о котором он сообщил и Ачкасову, и Верховскому, то на него успешные исследования «дельты» не повлияли, можно сказать, никак. Он по-прежнему, а пожалуй, даже еще в большей степени уверовал в перспективности разработанного им принципа и желал сейчас только одного – поскорее вернуться к своим занятиям.

Вывел его из состояния раздумья длинный и ужасно нудный телефонный звонок. Кольцов вздрогнул и очнулся. Зябко поеживаясь, снял трубку. Звонила Ирина. Кольцову казалось, что на дворе уже давно глухая ночь. Но голос у Ирины был веселый.

– Вы спали? – удивилась она.

– И очень крепко.

– Вы так рано ложитесь?

– В данном случае вы меня просто поздно разбудили.

Ирина засмеялась и сообщила Кольцову, что пропуск на него заказан и что утром за ним придет машина. Таково было указание самого шефа – Александра Петровича Кулешова.

– Придет так придет, – не стал возражать Кольцов, хотя и не очень обрадовался такому вниманию к собственной персоне. Ибо до сих пор не был уверен в благоприятном исходе всей этой ачкасовской затеи.

Кольцов скрыл конверт и прочитал письмо.

«Здравия желаю, товарищ капитан! – писал Чекан. – Мы так понимаем, что через эту “Сову” вы к нам не вернетесь уже никогда. И так уже думаем не только мы, но и наш комбат, хотя подполковник Фомин никаких команд утверждать Аверочкина не дает. Черкнули бы нам, что вам самому известно на эту тему. У нас – порядок. Аверочкину присвоили звание старшего лейтенанта. Усиленно перестраиваем всю учебную базу. Электрифицируем танкодром, учебные поля, классы. Заодно готовимся к контрольной. Технику уже подготовили. На предварительной проверке отводили и отстреляли на “отлично”, хотя комбат поставил только четверки. Пока все. Три дня назад погода резко похолодала. Вполне могут начаться заморозки. А там и зима недалеко. Передайте привет от всех нас вашему инженеру тов. Руденко. Мы не сомневаемся, что вы где-то рядом с ней».

«Даже не сомневаются», – с улыбкой подумал Кольцов. От письма дохнуло чем-то родным и в то же время остро далеким. Такое чувство он испытывал всегда, когда читал письма из дома от отца с матерью. Но путь домой для него действительно был уже давно отрезан. А с частью он вовсе не собирался расставаться и потому решительно прогнал неизбежно следовавшую в таких случаях за воспоминаниями тоску. Написать в роту он, конечно, мог бы и раньше. Ребят надо поддержать. Остаться в такую ответственную пору без командира хоть кому несладко. А они ворочали без него все дела уже больше месяца. С мыслями о роте он выпил стакан черного как деготь чая и снова сел за работу. К часу ночи все необходимые расчеты были сделаны. Графики вычерчены. Для беседы с Верховским, которого он решил поймать где-нибудь в пятницу, у него тоже было все готово.

Утром того долгожданного и решительного дня он встал, как обычно, бодрым. Спокойно собрался. На улице, у подъезда, его уже ждала машина. Он заехал за своими рабочими записями и направился в КБ. Но чем ближе подъезжал к старому дому с колоннами и узорчатыми решетками на окнах первого этажа, тем больше волновался. В самом КБ Кольцов не был еще ни разу. Но с улицы он его уже видел. Юля как-то раз специально провезла его мимо КБ на машине.

В бюро пропусков Кольцова встретил незнакомый и, как ему показалось, мешковатый майор-инженер. Он назвал себя Зарубой и проводил Кольцова в приемную Кулешова. Майор Кольцову не понравился. За столом секретаря в приемной Кольцов неожиданно увидел Ирину.

– Ради вас даже меня сюда посадили, – весело улыбаясь, сказала она.

– А иначе и доклад не состоялся бы, – в тон ей ответил Кольцов, но взглянул на стоявшую у двери вешалку и все понял. На вешалке висело штук восемь фуражек. Две из них были генеральские. Значит, гости пожаловали важные, а по этому случаю потребовался и секретарь. Кольцов разделся. Подошел к Ирине и заметил у нее несколько книг. Это были учебники английского языка.

– Вы учитесь? – спросил Кольцов.

Ирина кивнула.

– Заочно?

– На вечернем.

– Где?

– В инязе. Буду учить ваших детей.

– К тому времени, когда мои дети пойдут в школу, вы наверняка уже станете заслуженным учителем и вас уже сделают завучем.

– Подходит! – приняла шутку Ирина. – В таком случае не торопитесь.

– Я? – не понял ее Кольцов. И рассмеялся: – Тоже подходит.

– Разбор будет проводиться в комнате технического совета. Пойдемте прямо туда, – предложил Заруба.