Завещаю вам жизнь - Владимир Прибытков Страница 31

В квартире было удивительно тихо.

В ванной горел свет.

Инга распахнула дверь в ванную.

Ядвига, растянув в руках проявленную пленку, внимательно рассматривала сделанные снимки.

Заметив хозяйку, она бросила пленку. Глаза у Ядвиги стали острыми и злыми. Но мгновенье спустя она уже растерянно охнула и потупилась.

— Тебя интересует фотография? — беззаботно спросила Инга. — Скажи, пожалуйста! Вот не знала!.. Я тебе как-нибудь объясню. А сейчас, голубушка, отыщи мне чистый носовой платок. Я ушла без платка! Понимаешь, какой ужас! Всегда в спешке что-нибудь забываешь!

Поверила ли Ядвига в искренность такого объяснения, Ингу не интересовало. Не интересовало ее и то, случайно ли оказалась Ядвига в ванной или просматривала снимки с какой-то определенной целью. Стало совершенно ясно — дольше держать эту девицу нельзя. Ее любопытство могло привести к печальным последствиям.

— С расчетом придется подождать, — досадуя, сказал Эрвин. — Если Ядвига действует по указке дефензивы, что весьма возможно, так как любая прислуга у иностранцев должна доносить на своих хозяев, то немедленное увольнение заставит шпиков насторожиться... Поживи с Ядвигой еще месяц, а потом объяви, что переезжаешь и вынуждена отказаться от ее услуг.

— А фотография?

— Придется прекратить пересъемку и печатание. Ничего не попишешь... Пока не устроишься на новом месте, заниматься фото буду я.

— У тебя же нет времени!

— Ничего. Не посплю лишний час-два...

Через месяц Инга переехала на новую квартиру.

Узнав, что ей дают расчет. Ядвига заплакала:

— Чем я не угодила ясновельможной пани? Почему Вы не хотите взять меня с собой?

— Я редко буду жить в городе, сказала Инга, часто буду в отъезде. Мне понадобится только приходящая служанка... Ничего, Ядвига, я дам тебе прекрасные рекомендации! И потом, ты же получила подарок? Разве это говорит о моем плохом отношении?

— В те дни Центр настоятельно требовал фотокопии дипломатической переписки Мольтке с Берлином. Центру требовались неоспоримые доказательства секретных переговоров германской дипломатии с тогдашними правителями Польши и Венгрии, чьи экспансионистские аппетиты Гитлер обещал удовлетворить за счет Чехословакии. Больц нервничал. Решались, может быть, судьбы миллионов людей. А ей приходилось уговаривать Ядвигу не плакать-

Свидание с «Зеро» в отделе «Адлон» относилось к более позднему времени. К маю сорокового года. Гитлеровские полчища нанесли удар армиям «союзников» через Бельгию и Голландию. «Странной войне» пришел конец...

12 мая «Зеро» позвонил ей на квартиру и пригласил к себе.

— Хотел бы побеседовать о нашей книге! — нервно сказал он.

Это означало, что есть интересные сведения.

— Может быть, встретимся в городе? — предложила она.

— Чепуха! — возразил «Зеро». — Жена опять в Вене, а я, как всегда, живу в новой гостинице. Приезжайте.

Она приехала к семи вечера.

«Зеро» принял ее по-домашнему, без пиджака. Поверх безупречно белой рубашки зеленели полоски подтяжек, на ногах болтались шлепанцы.

— Извините за вид, — сказал «Зеро», — но мы, кажется, слишком хорошо знакомы, чтобы считаться с условностями. К тому же в таком одеянии я скорее сойду за вашего любовника, чем в сюртуке.

— Зачем вы меня звали? — спросила она, усаживаясь в кресло.

— Затем, что вы единственный человек, с которым я могу поделиться наболевшим! — сказал он, запирая дверь и проходя в гостиную. — Хотите вина?

— Благодарю, нет.

— А я, с вашего позволения, налью себе. Как вам нравятся последние события?

Она пожала плечами.

— Я отказываюсь понимать что-либо! — воскликнул «Зеро». — Как могло случиться, что удар оказался неожиданным?!

— Может быть, его ожидали — осторожно заметила она.

— «Ожидали»! — саркастически ухмыльнулся «Зеро». — Просто нам не поверили! Ведь мы предупреждали, что вторжение решено, и даже назвали срок!

— Не отчаивайтесь! сказала она.

— Катастрофа! — схватившись за голову, промычал «Зеро». — Сталин теперь потирает руки от удовольствия! Еще бы! Ему удалось добиться своего, втравить нас в войну на западе! Ведь теперь не может быть и разговора о локализации военных действий с Англией и Францией! Только теперь эти действия и начнутся всерьез! Мы увязнем во Франции, мы растратим силы, а потом нас поставят на колени. И кто же? Большевики!

— Говорите тише, — попросила она.

«Зеро» поднял голову, покосился на дверь, пригубил бокал с вином.

— Меня обезоруживает медлительность Лондона и Парижа! — почти шепотом негодующе произнес он. Так себя не ведут. У союзников имелся отличный шанс, зная настроения Гитлера, поймать его в западню, приставленную для них самих! Не нужно быть полководцем, чтобы понять: сейчас фланговый удар по северной группировке вермахта отрезал бы танковые группы от основных сил, а это равноценно разгрому...

Гитлеровская армия потерпела бы жесточайшее поражение! Через две-три недели мы приветствовали бы войска союзников в Берлине!

— Мы не знаем планов союзников! — возразила она. — Все может быть гораздо сложней.

— А, чепуха! — раздраженно сказал «Зеро». — Чепуха! Вообще, в первые же часы войны англичане просто обязаны были разбомбить Рейнскую область и все мосты через Рейн. А если бы бомбы не достигли цели, следовало пустить в ход диверсии. Я не понимаю, что это за организация у нас с вами, если она не имеет на каждом заводе рабочих, которые могли бы подложить адские машинки куда следует?..

— Не могу ответить на ваш вопрос, — сказала она. -Кроме того, я не уполномочена обсуждать действия руководства.

«Зеро» замолчал. Снова отпил вина. Закурил. Прошелся по номеру.

— Знаете, к чему привели нынешние события? -спросил он. — Среди моих коллег, разумеется?

— Естественно, не знаю.

— Вам надо знать!.. Они привели к тому, что больше никто из дипломатов и крупных военных уже не осмеливается даже шепотком критиковать Гитлера! Все предпочли занять ура-патриотическую позицию как самую выгод ную! Вот еще один результат вторжения в Бельгию и Голландию. Передайте это нашим друзьям. Пусть задумаются и сделают выводы! Кстати, объясните им, что работа станет еще труднее.

Она внимательно посмотрела на собеседника, и он догадался, о чем подумала Инга. Его усмешка была грустной.

— Вы ошибаетесь, — сказал он. — Я не торгуюсь.! Сейчас не до этого... Сейчас надо помочь англичанам и французам любой ценой и при любых обстоятельствах. Сообщите, что впредь я отказываюсь от какой-либо компенсации за сообщаемые сведения. Я буду передавать союзникам все, что знаю, до малейших деталей. Надо дать им возможность свергнуть гитлеровский режим!.. Иначе конец всему...